Трагический иероглиф
Шрифт:
И всё из-за этих педагогических принципов!
Маруся старается изо всех своих сил.
Вытирает Стаське лицо, чтобы в глаза не попало мыло.
Стаська вдруг заорал:
— Щиплет! — и вырвался из рук Гали и Маруси.
С него посыпалась зелёная пена, ребята едва успели отскочить.
В учительскую пришли учителя пятого «Ю»: Нина Игнатьевна по ботанике и Марта Николаевна по географии.
Они с трудом протолкались в дверях, потому что там тоже стояли ребята из других классов.
Веселились,
Учительница географии Марта Николаевна покачала головой:
— Пятый «Ю» будет зелёным. Лесостепь, а не класс.
Нина Игнатьевна подальше обошла умывальник, потому что на ней была светлая кофточка и светлая юбка. А Нина Игнатьевна совершенно не хотела превращаться в лесостепь вместе с пятым «Ю».
Стаську возвратили к умывальнику. Подсунули голову под струю воды.
Галя опять намыливает Стаську. Стаська мотает головой, кричит:
— Горячо!
Прибежала Клавдия Васильевна. С ней лаборантка из химического кабинета.
Глянула на Стаську и засмеялась:
— Кто тебя так?
— Брат родной, — ответила Клавдия Васильевна.
Лаборантка принесла пробирку с каким-то гидратом фталатом:
— Попробуем. Дайте тряпку.
Смочила кусок чистой тряпки составом. Вытерла Стаське лицо. Потом волосы.
— Должна произойти реакция. Нейтрализации.
Лицо посветлело — реакция произошла. А волосы не посветлели — реакции не произошло.
— В такой день… — говорила Клавдия Васильевна. — В день собственного рождения…
Лаборантка продолжала тереть Стаське волосы, подбавляя из пробирки гидрата фталата. Но волосы оставались зелёными: реакции не происходило.
Тётя Ася предложила ещё принести горячей воды, но при этом сказала:
— Только — пороть! — и взмахнула пустым кофейником, будто, настольной лампой. — Приедет отец, и надо потребовать, чтобы он их в конце концов выпорол!
Нина Игнатьевна сказала, глядя на Стаську:
— Его надо остричь.
Зелёный Стаська вырвался из рук лаборантки и кинулся вон из учительской.
А куда девался Славка, родной брат?
Он решил спрятаться в подвале школы, в мастерской, где занимаются уроками труда.
Единственное, что по-настоящему волновало Славку, это день рождения. Весь класс приглашён в гости! Пироги с музыкой!
В мастерской Славка увидел Виктора Борисовича.
Славка думал, что сейчас никого не будет, но Виктор Борисович был ещё здесь. Разложил вокруг себя классные журналы: подводил итоги к концу учебного года.
— Тебе что, Шустиков?
— Я вот… — замялся Славка, не зная, что придумать. — Пришёл вот.
— Вижу, что пришёл.
— Трудом хочу позаниматься, — сказал вдруг Славка. — Дополнительно.
Виктор Борисович удивлённо переспросил:
— Трудом?
— Ага.
Чего удивляться? Один из седьмого «В» (не Чернушин, а Панков) занимался дополнительно даже дисциплиной. Дома занимался.
— Попилю какое-нибудь железо или посверлю.
— У вас с братом день рождения, кажется?
— Ага. Будет. Вечером.
Славка старался отвечать невозмутимо, чтобы Виктор Борисович не заподозрил чего-нибудь. Оказаться сейчас наверху в учительской Славке не улыбалось.
Он живо представил себе, как бушует Клавдия Васильевна. Какой расправы требует тётя Ася. А директор? Ещё неизвестно, чего он потребует.
Мама обещала — вечером будут вручены подарки. Намекала на что-то важное.
И вдруг… подарки рухнут! И пироги с музыкой!
Славка поторопился. Определённо. Не хватило выдержки. И мудрости тоже. В борьбе надо проявлять мудрость. Кто-то предупреждал из этих… древних.
А может быть, всё ещё обойдётся?
И не беда, что мудрости не было. Плевать на мудрость!
Славка представил себе Стаську с зелёной головой и не удержался — засмеялся от удовольствия.
— Ты что? — спросил Виктор Борисович. Он Доставал из ящика напильник и металлическую заготовку. — Становись к тискам — вот и будешь трудиться.
— Задвижка?
— Навеска. А что мы делали на прошлом занятии?
— На прошлом?
— Да.
— Совки. Нет, скобки.
— Совки или скобки?
— Сверлили что-то. Нет, хотел сказать — пилили.
— А всё-таки пилили или сверлили?
Славка испугался — двойку закатает. Надо же было удрать с прошлого занятия! И куда-то бездарно удрал с Вовкой Зюликовым. Чуть ли не в ларёк пить воду и разглядывать на афишах эстрадных певиц. Подрисовывать им бороды и усы.
— Мы повторяли устройство дрели, Шустиков.
— Правильно… Дрели, — быстро согласился Славка.
Виктор Борисович среди прочих журналов нашёл журнал пятого «Ю».
— Шустиков, ты поступил разумно, что явился на дополнительный урок. Займёшься навеской, а потом ответишь устройство дрели. И о совках и скобках выясним вопрос.
— У меня день рождения, — окончательно испугался Славка. — Вы же сами сказали.
— Получишь приличную оценку, и будет тебе подарок от меня. — Виктор Борисович открыл журнал.
— А если двойку?
— Это огорчит твоих близких и меня в том числе.
«Да, — подумал Славка. — Близкие уже огорчены».
Славка прислушался… В коридоре тихо. Лишь бы Виктор Борисович не поднялся в учительскую. Заправил в тиски навеску и взял напильник.
«Н-да, товарищ ученик, — сказала бы учительница географии Марта Николаевна, — странно у вас начинается день рождения».