Трактир на Мясницкой
Шрифт:
– Сушеф, как помощник шеф-повара, должен постоянно находиться на кухне, следить за порядком и дисциплиной, правильностью и своевременностью подачи блюд, следить за соблюдением графика работы поваров, – как-то заученно-механически ответила Сергеева. – В случае необходимости сушеф полностью подменяет шеф-повара, а при определенных обстоятельствах шеф-повар все свои обязанности может временно переложить на сушефа.
– А что это за определенные обстоятельства? – поинтересовался Володя.
– Ну, это когда Максимов уходил в отпуск или болел… – ответила Наталья.
– И вы на это время становились в ресторане шеф-поваром, – скорее констатировал, нежели спросил Коробов.
– Да, – ответила Сергеева.
– И посетители не жаловались? – посмотрел на собеседницу Володя.
– Нет, – она улыбнулась. – Ни разу. Вы находите это странным?
– Совсем нет, я просто спросил. А теперь, после смерти Максимова, вы станете шеф-поваром? – задал Коробов новый вопрос.
– Не факт, – немного подумав, ответила Сергеева. – Хозяин, кажется, меня не очень жалует.
– Почему?
– Этот вопрос не ко мне. Так ведь бывает: человек может нравиться или не нравиться совершенно без причины…
– Бывает, – согласился Володька. – А вот вы сказали, что в ресторане вы были вторым лицом…
– Это если не считать хозяина, – вставила реплику Сергеева.
– Да, если не считать хозяина, – поправился Коробов. – А вам никогда не хотелось стать первым лицом?
– Хотелось, – спокойно выдержала взгляд следователя по особо важным делам Наталья Сергеева. – Но не в смысле зарплаты, хотя шеф-повара, естественно, зарабатывают намного больше всех остальных поваров, в том числе и сушефов…
– А в смысле чего? – воспользовался Коробов случившейся паузой.
– В смысле самостоятельности и возможности творить, – немного подумав, ответила Сергеева.
– Тогда, наверное, надо быть одновременно и шеф-поваром, и владельцем ресторана, – произнес Коробов.
– Абсолютно верно, – согласилась Сергеева. – Месяцев восемь назад я как раз пыталась открыть свой ресторан.
– И что? Аренда задушила? Или место попалось неудачное?
– Ни то и ни другое. Мне просто не дали лицензию на алкоголь.
На какое-то мгновение на лицо Сергеевой набежала тень. Было похоже, что открытие, а вернее, неоткрытие своего ресторана было ее больным местом.
– Надо полагать, к самостоятельности и возможности творить у вас еще будут попытки, – сказал Коробов.
– Надеюсь, – в тон ему ответила Сергеева.
– А скажите, Наталья… э-э…
– Михайловна, – охотно подсказала Сергеева.
– … Наталья Михайловна, – благодарно посмотрел на собеседницу Володя. – В последнее время вы за своим другом и коллегой Трофимом Максимовым не замечали ничего странного? Может, он как-то иначе себя вел, нежели обычно. Или было что-то особенное в его поведении, может быть, с ним недавно что произошло? Может, ему кто-то угрожал, или он сам был кем-то недоволен? Говорят, что он попивал в последнее время больше обычного?
– Кто говорит, Аделаида Марковна? – быстро спросила следователя Наталья Михайловна.
– Предположим, она, – ответил Коробов.
– Да ведь она его ненавидит, – сказала Сергеева и поправилась: – Ненавидела то есть.
– Почему вы так думаете? – спросил Володя.
– Я не думаю, я это точно знаю, – безапелляционно сказала сушеф ресторана «Трактир на Мясницкой».
– Вы что, вхожи в их семью? – снова спросил Коробов.
– Нет, но я не раз видела их вместе, а женщине достаточно одного взгляда, чтобы определить, как относится другая женщина к своему мужчине, – ответила Сергеева.
– Он ведь изменял своей жене, верно? – допытывался Коробов.
– Случалось, – кивнула Сергеева. – Он ведь знал, как к нему относится Аделаида. Будь я мужчиной, я бы тоже ей изменяла.
– А как вы думаете, она знала о вашей… связи с Максимовым? – спросил Володя и кинул быстрый взгляд на собеседницу.
– Той, старой? – переспросила Наталья Михайловна.
– А что, была еще и новая связь? – блеснул глазами Володя.
– Нет, никакой новой связи не было. Все началось и кончилось еще тогда, семь лет назад, – вполне искренне ответила Сергеева. – Но Аделаида вполне могла такое думать, ведь мы с Максимовым все время на работе вместе. И часто звонили друг другу по рабочим вопросам. А она могла принять эти рабочие звонки за личные… Но, честно говоря, я понятия не имею о том, что она знала, а чего нет, а уж тем паче, что она обо мне думала…
– А отравить своего мужа Аделаида Марковна могла? – Коробов посмотрел мельком на меня, а потом перевел взгляд.
Сергеева немного помолчала. Потом сказала:
– Она не очень похожа на отравительницу. Скорее, она могла отплатить мужу той же монетой. То есть тоже изменить ему. И так, чтобы он это не сразу, но все же узнал…
– И она это сделала? – спросил Коробов.
– Вы, кажется, спрашивали, не случалось ли с Максимовым чего-нибудь необычного? И не был ли он кем-либо недоволен? Так? – перевела тему в иное русло Наталья Михайловна.
– Верно, – подтвердил Коробов и снова глянул в мою сторону, дескать, обрати внимание, что Сергеева обошла вопрос о возможной измене Аделаиды Марковны своему мужу.
В ответ на его взгляд я кивнул ему незаметно для собеседницы: мол, понял тебя, если что – я об этом не забуду, а если понадобится – напомню…
– Так вот: сегодня у него пропали грибы, – заявила Наталья Михайловна. – И он действительно в последнее время пребывал в крайне раздраженном состоянии…
– Так, так, – подобрался Коробов. – Давайте сначала про грибы. Что значит: «сегодня у него пропали грибы»? – Володя явно завелся. – Какие грибы? Откуда пропали?
– Грибы, конечно, белые, – ответила Сергеева. – Которые он готовил для кундюбок. Пора было ими заниматься, репчатый лук я уже нашинковала. Потом полезла в холодильник, а грибов-то и нет.
– То есть? – поднял брови Володя.
– То есть их украли, – посмотрела на Коробова, как на маленького, Наталья Михайловна. Ей было неясно, почему следователь, да еще по особо важным делам не понимает таких простых вещей, как кража белых грибов для конкурсного блюда – кундюбок. Мне же непонимание Коробова было вполне понятно и объяснимо. Ведь он привык заниматься кражами миллионов евро и долларов (на худой конец, рублей), автомобилей, драгоценностей, даже похищениями людей. Но уж никак не воровством грибов.