Трактир на Мясницкой
Шрифт:
Да и с людьми он научился разговаривать, прежде таких способностей я в нем тоже не замечал. А потом к Володе подошла невесть откуда взявшаяся женщина. Это была супруга покойного шеф-повара Трофима Ивановича Максимова, по имени Аделаида Марковна, как ее представил следователю Коробову с неизбывной печалью в голосе и глазах лысоватый ведущий конкурса.
Дама была хороша собой, манерна и холодна, как Снежная Королева. И величава, как герцогиня Виндзорская. Возможно, такая у нее была реакция на весть о смерти мужа.
– Вы следователь? – Аделаида Марковна даже не посмотрела в мою сторону и безапелляционно добавила: – Мне надо с вами поговорить.
– А вы не будете против, если
Мне пришлось невольно приосаниться, чтобы соответствовать случаю, – такого я от него не ожидал. Когда мы вместе вели с ним расследование одного и того же дела, вернее, не вместе, а параллельно (он со стороны могучей государственной организации под названием Следственный комитет России, а я со стороны частной телевизионной компании с не совсем понятным названием «Авокадо»), то мне приходилось буквально выпрашивать у него интересующие меня сведения. Причем в обмен на ту интереснейшую и конфиденциальную информацию, которая имелась у меня и которую он никогда бы не заполучил. Такой бартер был неравноценный: он с большим скрипом делился сведениями, причем эта информация не являлась закрытой для посторонней публики. А тут он сам предлагает свидетелю давать показания в моем присутствии, что, наверное, не одобрило бы его строгое руководство. Впрочем, следователь по особо важным делам имеет право сам выбирать стратегию и тактику следственного производства и методы получения информации, лишь бы они способствовали скорейшему раскрытию дела. Но все равно я был несказанно признателен: ай, да Володька! Я с большой благодарностью глянул на него, а потом посмотрел на Снежную Королеву. Она холодно скользнула по мне своим ничего не выражающим взором, словно я был какой-то вещью или предметом интерьера банкетного зала, а потом спросила Коробова, говоря про меня в третьем лице, как будто меня тут и не было:
– Он журналист?
– Тележурналист, – ответил Коробов.
– А как же в таком случае пресловутая тайна следствия? – ядовито спросила дама.
– Мы возьмем у него подписку о неразглашении, – не то в шутку, не то всерьез ответил Володька. – К тому же господин Русаков видел, как… погиб ваш муж, и является очень ценным свидетелем, помощь которого может оказаться для следствия неоценимой…
Аделаида Марковна пожала плечами, что означало: «не возражаю, но на вас лежит вся ответственность», и мы прошли к ближайшему столику.
Жюри в полном составе, исключая сбежавшего Дрего Мора и президента Российской гильдии шеф-поваров Николая Александровича Сыча, которого увел допрашивать помощник Коробова, сидело кучкой на диванах недалеко от сцены, верно, обсуждая случившееся и гадая, кто же мог отравить Трофима Максимова, главного претендента на первое место. Многие из жюри его знали лично, поэтому всем было «интересно», кто же это так подсуетился и выбил Максимова из борьбы за первое место в конкурсе, а главное, за такой сказочный приз, как ресторан «Добрыня» на Театральной площади. На их заговорщицких лицах было написано: «Все это неспроста!»
В стороне от них примостились за одним из столиков повара и их помощники. Те тоже были знакомы между собой, но больше помалкивали, очевидно, готовясь к предстоящему допросу и прикидывая в уме, что они будут говорить, а о чем лучше умолчать.
Лысоватый ведущий, который отошел от нас, как только представил супругу Максимова, разговаривал с кем-то в сторонке по сотовому.
– Но как это возможно? – донесся до меня его разговор, как мне показалось, с очень влиятельным человеком. – Нет, я, конечно, понимаю, что жизнь продолжается, и вполне согласен и даже разделяю ваше мнение, но здесь ведется следствие, происходят допросы по поводу случившегося, никого не отпускают, и я даже не знаю, каким образом можно будет… – Он замолчал и какое-то время внимательно слушал собеседника, видно, перебившего его. Потом, как-то сникнув, согласился: – Да… Разумеется. Я постараюсь. Да, я вас очень хорошо понял и сделаю все так, как вы настаиваете. Да…
– Я, конечно, понимаю ваше горе, Аделаида Марковна, – начал «медленно запрягать» следователь Коробов, слепив горестную мину, – и искренне сочувствую вам, но все же вынужден задать вам по долгу службы несколько вопросов. Медлить с раскрытием преступления, как вы сами понимаете, ни в моих, ни в ваших интересах. Надеюсь, этого и объяснять не нужно. А чем больше времени проходит с момента совершения преступления, увы, тем меньше шансы раскрыть его.
– Да, я понимаю, – ответила Снежная Королева и достала платочек. Сделала она это чисто механически, поскольку глаза ее оставались сухими, и плакать она явно не собиралась. И, вообще, она не походила на убитую горем жену, пару часов назад потерявшую любимого супруга.
– Скажите, Аделаида Марковна, в последнее время вы не замечали за своим мужем чего-нибудь странного, чего раньше за ним не наблюдалось? Или, может, он был чем-нибудь обеспокоен, встревожен, раздражен? – задал Коробов обычный следовательский вопрос.
– Нет, ничего необычного, вроде, не было. Хотя, – она на мгновение задумалась, после чего как-то странно посмотрела на Коробова, – он стал, кажется, больше выпивать.
– Кажется? – переспросил Коробов и мельком глянул на меня. Наверное, этим взглядом он просил меня запомнить то обстоятельство, что жена неуверенно говорит про мужа насчет того, больше он стал выпивать или нет. Обычно жены такие вещи подмечают с ходу…
– Он что, был сильно пьющим? – поднял брови Володя.
– Ну, не то, чтобы сильно, – неуверенно как-то ответила Аделаида Марковна, – но выпить он любил и мог. Конечно, когда был повод и подходящие обстоятельства.
– А часто имелись подобные поводы и подходящие обстоятельства? – спросил Володя.
– Я бы сказала, не очень часто, но все же имелись, – не сразу ответила Аделаида Марковна.
– Он становился агрессивен, когда был во хмелю? – поинтересовался Коробов.
– Не более чем обычно, – чуть заметно усмехнулась супруга покойного. – У него, вообще, был довольно вспыльчивый характер.
– Понятно, – резюмировал Коробов. – А скажите, в последнее время ему никто не угрожал?
– Нет, – ответила Аделаида Марковна. – По крайней мере, я об этом ничего не знаю.
Мне показалось, что Коробов вот-вот поинтересуется: «А что вы вообще знаете про своего мужа», и я даже испугался, что после таких слов Снежная Королева фыркнет и не станет отвечать на его вопросы. Поэтому я облегченно вздохнул, когда Володя заговорил об ином:
– А у вас были доверительные отношения, или ваш муж предпочитал не говорить вам о неприятностях, предпочитая самому решать все подобные вопросы? – осторожно спросил Коробов.
– Да как вам сказать… – Женщина на время задумалась. – У нас были обычные супружеские отношения. В общем-то, и у меня, и у него имелись какие-то свои секреты, какие-то недоговоренности. Возможно, на некоторые вещи мы смотрели по-разному. Но не более того…
– И вы знаете, какие это были секреты? – посмотрел на жену повара следователь по особо важным делам.
– Я, по крайней мере, знала, – ответила Аделаида Марковна. – Или догадывалась… А вот знал ли он, что я утаивала от него, – это вряд ли. Женщины, знаете ли, умеют лучше скрывать и свои чувства, и свои мысли, чем мужчины.