Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман
Шрифт:
Солидная красивая Саша уже встала и обулась, и Женя ощутила почти такое же спокойствие, как в присутствии матери.
– Если бы к вам влез вор, твои отец и мама непременно проснулись бы, - сказала Саша, отбрасывая за спину свои русалочьи светлые волосы и неспешно направляясь к люку.
– А может, они…
– Что ты выдумываешь, Евгения, - не оборачиваясь, раздраженно сказала подруга.
Саша Виргинская мягко, солидно проследовала к лестнице, посмотрела вниз и остановилась.
– Все спокойно, Женечка. Идем спать, - сказала она через несколько
– Ну уж нет, - возмущенно прошептала Женя в ответ.
Ее что, за полоумную принимают?..
– На, подержи, - Женя сунула в руки Саше кошку, и своенравная Незабудка тут же вывернулась и прыгнула куда-то в темноту. Но Женя уже не следила за питомицей. Она застучала босыми пятками по лестнице вниз, а растерянная Саша осталась стоять наверху. Через несколько мгновений Саша стала спускаться за хозяйкой, но уже потеряла ее из виду.
Громко звать Саша не решалась, чтобы не разбудить Прозоровых и прислугу. Как только они не разбудили их своим гамом до сих пор!
– Женька, сумасбродка, - сокрушенно пробормотала девушка. – Еще удивляется, что женихов нет, - едва слышно прибавила Саша себе под нос и усмехнулась.
Она не двигалась с места. Нет там внизу никаких взломщиков, есть только Женькины фантазии.
Женя вскоре поднялась к ней – похожая на странное привидение в очках. И такая же безмолвная. В руке у Жени белел какой-то квадрат, и до крайности изумленная Саша не сразу распознала этот предмет как листок бумаги.
– Женя!
– Ах, молчи, - шепотом оборвала ее Женя. Она была очень возбуждена, нет… испугана. Саша поняла это, когда встретилась взглядом с зелеными глазами Жени, большими, как блюдца. Губы у Жени дрожали.
– Женя, что это такое?
– П-письмо, - запнувшись, ответила Женя. – Сомнамбулическое состояние… ведь так, кажется, это называется?
– Что?..
Саша крепко схватила подругу за плечо. Женя выглядела так, точно сама сейчас находилась в этом “сомнамбулическом состоянии”, если и вправду существовал такой медицинский термин.
– Василий, - шепотом пояснила Женя, наконец взглянув в Сашины серые глаза, теперь такие же испуганные, как и ее собственные. – Это от него письмо, а внизу никого. Знаешь, что это значит?
Саша помотала головой.
“Женя тронулась умом, - в ужасе подумала она. – Я так и чувствовала, что однажды это произойдет! Ей и касаться этого спиритизма было нельзя!”
– О чем ты говоришь? – спросила Саша подругу.
Женя потрясла письмом.
– Боже мой, Александра, это ужасно, - трагически прошептала она. – Василий не просто сумасшедший, он ходит во сне… вот чего напугалась моя кошка, понимаешь ли ты? Погруженный в такое состояние, мой поклонник проник в наш дом и оставил мне письмо…
– Что ты сочиняешь!..
Саша стиснула плечи Жени.
– Ты слышала когда-нибудь, чтобы сомнамбулы проделывали такой путь? Преодолевали такие препятствия? – горячим шепотом спросила она, пытаясь вернуть подруге ясность рассудка. – Женя, образумься! И твой Василий сейчас далеко, ты сама сказала!
– Я сказала, что не знаю о нем ничего, - безжизненно ответила Женя.
Но она уже владела собою, и Саша сняла руки с ее плеч.
– Если Василий далеко, откуда же это взялось? – таким же ровным тоном спросила хозяйка, подняв листок к Сашиному лицу.
Саша настороженно взяла записку. Сдвинув прямые золотистые брови, вгляделась в письмо.
– Не разберу слов… темно, - сказала она. – Как ты смогла проче…
– А ты постарайся!
– оборвала ее Женя; Саша вдруг поняла, что та близка к истерике. Тогда Саша быстро отошла к чердачному окну и в слабом свете разобрала тонкий витиеватый почерк. А потом и смысл этого послания.
И тогда поняла, отчего подруга так испугалась.
Мудрено было не испугаться!
Саша Виргинская давно тайком почитывала французские любовные романы, которые для нее доставали знакомые воздыхатели-студенты… да и переговорила со своей подругой к двадцати годам о многом таком, о чем им, двум девицам, еще по возрасту не полагалось знать; но такого слога и такой откровенной чувственности Саша не видела даже в сальных заграничных романах.
– Мать пресвятая Богородица, - прошептала она, дочитав послание, и широко перекрестилась, хотя была не набожнее Жени Прозоровой. – Да это истинный сумасшедший!
Саша раскраснелась, как будто это ей были адресованы такие… такие неслыханно безнравственные строчки.
– Нужно обратиться в полицию, - сказала она. – Этот человек представляет опасность для тебя!
Женя усмехнулась.
Она сидела на постели, нелепая в своей белой рубашке и круглых очках. Темные негустые волосы ручейками разбежались по сгорбленным плечам. Казалось абсурдом, что какой-то мужчина мог адресовать ей письмо подобного характера.
– Как же его схватить, когда его здесь нет? – спросила жертва неудавшегося соблазнителя.
– Ну а как же, в таком случае, это письмо попало сюда? – с удивлением ответила Саша. – Ты права, Василий Морозов был здесь и спугнул твою кошку, а потом бежал, оставив эту возмутительную записку! Только никакого сомнамбулизма не было! Василий действовал в здравом уме, и его следует наказать за это!
– Никого мы наказывать не будем, - ответила Женя.
Она тяжело встала и отняла у онемевшей от удивления подруги письмо.
– И говорить никому об этом не смей, или можешь больше не называть себя моим другом, - прибавила Женя, быстро взглянув на свою гостью через плечо. – Это будет моя тайна.
– Евгения…
“Бедняжка помешалась на романтической почве, - с ужасом и жалостью подумала Саша. – Она полностью лишена мужского внимания, и готова даже примириться с маньяком, чтобы удержать его!”
– Евгения, я завтра же расскажу обо всем твоей матери, - предупреждающе прошептала Саша.
– Рассказывай, - холодно ответила Женя, не поворачиваясь к ней: по-видимому, перечитывала свое письмо. – Только первое твое слово ей обозначит конец нашей дружбы.