Шрифт:
Глава 1
– Милиция, тринадцатая. Слушаю вас.
– Убийство!.. Произошло убийство!..
– Где вы находитесь?
– Это Светловка!..
– Адрес, пожалуйста.
– Какой еще, на хрен, адрес?!
– Улица, номер дома?
Голос милицейской операторши был профессионально бесстрастным. Голос звонившего – молодого человека, почти мальчика, лет не более двадцати – задыхался, срывался.
Впрочем, девушка из службы «02» знала: такими взволнованными, испуганными почти всегда бывают голоса тех, кто сообщает об убийстве. Если только они не упились до стеклянного равнодушия. (Последнее тоже случалось слишком
– Какая тебе, на хрен, улица! Это – база!
– Уточните, какая база.
Голос операторши сохранял ледяную невозмутимость.
– Да что ж ты, ёпыть, тупая такая! – в сердцах воскликнул молодой человек. – Это – футбольная база! Сборной страны! Поняла?!
– Футбольная база сборной страны?
– Да, да!
– В Светловке?
– Да!!
– «Скорая помощь» нужна?
Звонивший ухмыльнулся коротким смешком:
– Уже не нужна.
…Сборы закончились, поэтому на базе сборной команды России по футболу в подмосковной Светловке остались в основном иногородние футболисты – те, кто еще не успел обзавестись в Москве квартирой и решил не тратиться на гостиницу.
Из столичных жителей на базе ночевал один только ветеран – «легионер» Карпов. Впрочем, москвичом Карпова можно назвать весьма условно. Он уже шесть лет играл в Испании, в «Реал-Валенсии», и проживал, естественно, там же. У Карпова, правда, имелся подмосковный коттедж, но сейчас в нем шел ремонт. Билет же назад в Испанию жулики-администраторы взяли футболисту только на утро, поэтому звездный игрок и решил переночевать на базе Команды.
На поле выходит номер седьмой – Карпов Евгений,
32 года, постоянно проживает в городе Валенсии, Испания. Играет за местный клуб «Реал-Валенсия», нападающий. Женат, двое детей.
Карпов после ужина составил с товарищами по команде партию в «дурака». Играли в комнате отдыха, пара на пару. «Испанец» Карпов перекидывался в картишки с ленцой – так, чтоб только время провести. Впрочем, он, кажется, все на свете делал с ленцой: пил, ел, тренировался, рулил на своем новом «Порше Каррера». Он даже в футбол играл словно нехотя, как бы через силу. Но при этом… При этом Карпов обладал исключительной техникой и чутьем мяча и поля. И поэтому, если уж он оказывался в штрафной противника, можно было не сомневаться: именно к нему, на ногу или на голову, вот-вот попадет мяч. И сколько бы защитников не «держали» в сей момент Карпова, снаряд от его ноги скорее всего не просто отправится в створ ворот, а полетит в девяточку или, на худой конец, в шестерочку. Правда, злые языки поговаривали, что чутье гола почему-то особенно обострено у Карпова в тех играх, за которые платили песетами (а позже евро) – то есть в матчах за его испанский клуб. В играх за сборную своей страны пресловутое чувство гола Карпову неожиданно изменяло, и он, как правило, представал на поле тем самым человеком, каковым он всегда казался в частной жизни: балованным красавчиком с изрядной ленцой. На последний Кубок Европы тренер его в Команду взял, но так и не решился ни разу выпустить на поле. И целый месяц самого важного футбольного первенства – бесславный месяц для Команды! – Карпов благополучно продремал на скамье запасных.
Все знали, что Карпов нежно любит свою жену и двух дочурок – во всяком случае, редкие интервью в домашних изысканных интерьерах он проводил непременно с женой под боком и очаровательными девчушками, ползающими где-то у его ног.
«Моя семья – это и есть то, ради чего стоит жить», – неизменно повторял Карпов журналистам.
Иногда писаки провокационно спрашивали:
– А как же футбол?
Но сбить Карпова с толку оказывалось непросто:
– Семья – это мое счастье, а футбол – моя жизнь, – с пафосом отвечал он.
…На базе в Светловке остался и еще один игрок – Игорь Кондаков из питерского «Всполоха». Он мог бы, конечно, уехать в Петербург сразу по окончании игры – на «Красной стреле», или улететь из Шереметьева, однако назавтра в столицу с Цейлона приезжала его юная жена Анжелика. Вот молодые и наметили планы: днем прошвырнуться по Москве, прикупить в бутиках в «Петровском пассаже» и Третьяковском проезде каких-нибудь «Версаче» с «Армани», а уж вечером вылететь домой, в северную столицу.
На поле выходит номер одиннадцатый – Кондаков Игорь,
22 года, выступает за «Всполох» (Санкт-Петербург), форвард, женат, детей нет.
Питерец Игорь Кондаков, составивший Карпову пару на сегодняшний карточный вечер, являлcя полной противоположностью своему товарищу. Был Игорек быстрым, резким, азартным – и на поле, и в жизни. Он на целое футбольное поколение – на десяток лет! – был моложе Карпова. Странно, что общего нашли эти два парня: тридцатилетний Карпов – леноватый, обремененный детьми и миллионным состоянием, и Кондаков – молодой, волевой, азартный и до крайности амбициозный. А ведь они всегда сидели рядом в столовой и в автобусе и предпочитали вдвоем бродить по магазинам, площадям и тавернам западных городов, когда выдавалось редкое свободное время в поездках. И в гостиницах жили обычно в одной комнате. Правда, здесь, на базе в Светловке, игрокам были созданы райские условия – лишь бы ничто не отвлекало футболистов от тренировок! – и каждому полагалась своя, персональная комната-люкс.
Юный Кондаков (в отличие от сходящего Карпова) произвел фурор еще на первенстве мира два года назад. Его дважды выпускали на восьмидесятых минутах матча на помощь нашей безнадежно тонущей сборной – и оба раза он прорывался к воротам соперника и впечатывал неберущуюся «банку». (Правда, российскую команду это так и не спасло.) После Кубка все наперебой – и газеты, и болельщики заговорили о Кондакове как о «звезде», «герое», «надежде отечественного футбола». Интервью с ним охотно печатали все газеты – от серьезных «Известий» до фривольного «Мегаполис-Экспресс». Он даже ухитрился сняться почти в полном неглиже, прикрывая причинное место мячом, на обложку журнала «Плэй-герл», что принесло ему двадцать тысяч долларов, а журналу – двадцать тысяч дополнительных покупательниц.
Сразу же после мирового первенства Игорек Кондаков преисполнился тщеславных надежд. В далеко простирающихся мечтах Кондакову виделись многомиллионные контракты – с именитыми командами вроде «Реала»; мячи, трепыхающиеся после его ударов в сетках вратарей «Челси» и «Милана»; принадлежащий лично ему замок под Парижем и мажордом в белых перчатках, наливающий ему вино, взращенное на собственном винограднике… Слава богу, Игорьку хватало ума своими фантазиями ни с кем не делиться: ни с журналистами, ни, тем паче, с товарищами по команде – засмеют!
Однако мечты Кондакова довольно скоро стали сбываться. Родной клуб продал его (за два миллиона евро) клубу французскому, под названием «Лазурный берег». В Ницце Кондаков рьяно взялся было за дело, пару «банок» забил, но потом плотно засел на скамье запасных. Так и проторчал в запасе весь год – одна радость, что по Франции и другим европейским странам поездил. А по окончании сезона французики избавились от Кондакова: перепродали его назад, в Россию, но теперь уже в питерский «Всполох». Так что Кондаков, несмотря на свой юный возраст, уже успел познать и эйфорию успеха, и кислый вкус поражений, и томительное сидение в запасных. Спортсмены вообще взрослеют рано, и ярких эмоций им хватает – через край, и искушений тоже: и богатством, и славой.