Транзита не будет
Шрифт:
Я почувствовал, что холод камня добрался наконец до кожи, и поднялся. Гадай, не гадай, все равно путь один — в Троицк. Глянув на часы, я решил, что уже можно напомнить о себе, и набрал номер мобильника Игоря Скоренко.
Подполковник меня обрадовал:
— Выезжаем сегодня вечером. Будь к пяти тридцати возле своей гостиницы. С вещами.
— А ехать-то далеко?
— Часа два. Не волнуйся. Поедем с комфортом. Мне выделили «Форд Фокус» и шофера.
— А такое часто случается?
— Нет. Но когда я сказал, что везу писателя, который хочет собрать материал для книги
Я поперхнулся.
— Писателя?!..
— Ну да. Не сыщика же. — Скоренко хмыкнул. — Ты вообще представляешь, что такое пограничная зона? И кому туда можно, а кому — нет?
— Ладно. Тебе виднее, — обреченно вздохнул я. — Видимо, придется еще и книгу писать…
— А что? По-моему, весьма плодотворная мысль.
— Я подумаю…
Спрятав мобильник, я некоторое время бездумно шел по Кировке, пока не очутился у знакомой «Пельменной». Надо же, как сильны в нас рефлексы! Но нет, пора познакомиться с каким-нибудь другим заведением местного общепита. И я решительно направился прочь, в сторону шумящего и галдящего проспекта — уж там-то обязательно отыщу приличное кафе.
Ровно в половине шестого прямо к широкому крыльцу «Малахита» лихо подрулил темно-синий «Фокус» с тонированными стеклами, передняя пассажирская дверца распахнулась, и наружу выбрался высокий красавец в форме подполковника пограничной службы и при всех регалиях. Я сбежал с крыльца, и Скоренко по-военному приветствовал меня, приложив ладонь к фуражке:
— Господин Котов, прошу в машину.
Я попытался щелкнуть несуществующими каблуками кроссовок и спросил:
— Куда прикажете багаж?
Игорь покосился на мою спортивную сумку.
— Хотите, берите с собой в салон, — и распахнул заднюю дверцу «форда».
Я так и сделал. В салоне приятно пахло хвоей, играла тихая музыка, кажется, с канала «Классик». Скоренко уселся на свое место и сказал:
— Знакомьтесь, водителя зовут Александр. В прошлом — офицер нашего пограничного управления. В почетной отставке после ранения.
— Дмитрий, — сказал я и протянул вперед руку.
Александр пожал ее коротко и крепко.
— Можно — Саша, — пророкотал он.
— Господин Котов — писатель, — сообщил Игорь, покосившись на меня. — Едет на границу за материалом для книги.
— Да, — немного поспешно подтвердил я, свыкаясь со своей «легендой». — Буду писать о работе современных пограничников. И для начала, может быть, вы расскажете, Саша, как и где вас ранили?
— Это старая история, — буркнул бывший майор, трогая машину с места. — И долгая. Как-нибудь потом, попозже.
— Договорились, — не стал настаивать я. — Тогда слово предоставляется подполковнику Скоренко. Пока мы едем, расскажите в общих чертах о современной границе.
— Боюсь, что мой рассказ окажется не менее долгим, — покачал головой Игорь. — Ну, да ладно…
И он принялся рассказывать интереснейшие вещи. По крайней мере, для меня многое из услышанного явилось чуть ли не откровением. Начать с того, что образ мужественного человека в зеленой фуражке с автоматом на плече и собакой на поводке, оказалось, канул в Лету. Ныне пограничник — это, прежде всего, современный, высококлассный специалист в самых различных областях техники: от радиоэлектроники и цифровой оптики до геофизики и материаловедения. Плюс прекрасная физическая и психическая подготовка, плюс умение управлять практически любым видом наземного и водного транспорта.
М-да… Привет Мухтару, как говорится.
— Так что же, теперь на границе совсем нет дозоров? — уточнил я.
— Ну, почему же, есть, — пожал плечами Скоренко. — Только выходят они лишь туда, где невозможно наблюдение с помощью техники, а это — всего-то процентов десять-двенадцать всего участка.
— Значит, там и КСП [29] есть?
— Нет. КСП — вчерашний день. У нас теперь используют различные датчики — тепловые, кинетические, массы…
— Это ж сколько их надо-то?
29
КСП — контрольно-следовая полоса.
— Не так много, как ты думаешь, — Игорь хитро посмотрел на меня в зеркале заднего вида. — Датчики устанавливают не везде, а только на направлениях наиболее вероятного проникновения.
— Да ведь у вас же здесь — степь сплошная! — удивился я. — Топай, куда глаза глядят.
— Это только кажется. Во-первых, как я уже говорил, основной способ охраны — наблюдение с помощью технических средств. Ты их еще увидишь. И здесь как раз степь на нашей стороне. Чем ровнее местность, тем проще отследить любое перемещение еще на сопредельной стороне. В смысле мест повышенной опасности для проникновения, наоборот, первыми учитываются всякие овражки, низинки, русла ручьев… А вот река, например, является очень хорошей преградой, потому что выбраться на берег возможно далеко не везде.
— Ладно. Допустим, установили вы свои датчики на опасном направлении. Но ведь на той стороне о них наверняка быстро узнают?
— И хорошо! Нарушители, раз попробовав перейти в таком месте границу, делают пометку на своей карте, мол, тут лучше не ходить — поймают.
— А что им мешает нейтрализовать датчики? Ну, по аналогии с минным полем…
— Вот как раз по аналогии с минным полем. Схема размещения датчиков периодически меняется, так что пометки на картах становятся бесполезными. И потом, у нас много еще чего, кроме датчиков и радаров, имеется…
Так, за весьма познавательной беседой мы незаметно промахнули больше сотни верст от Челябинска до Троицка.
Уже на въезде в этот типичный провинциальный городок русской глубинки впечатлил монумент в честь основания города с датой «1743 год»!
— Город старый и славный своей историей, — подтвердил Скоренко. — Его Иван Неплюев закладывал. И место для крепости выбрал удачное — у слияния рек да на перекрестье торгово-караванных путей. Сейчас от древности, конечно, мало что осталось, но все же советую выкроить время и сходить в местный краеведческий музей — узнаешь много интересного!