Травля

Сербинова Марина

Выругавшись, Исса выскочил за дверь, в сердцах хлопнув дверью. Все трое проводили его взглядами. В комнате воцарилось долгое молчание.

— Садитесь, чего застыли? — Тим указал на кушетку и улыбнулся своей невеселой односторонней улыбкой. — Чай будете? Мы как раз вскипятили чайник.

Рэй, немного расслабившись, кивнул. Тим пошел на кухню, Патрик побежал за ним.

— Я знал, что ты ее не бросишь! Ты храбрый и настоящий ей друг! Не то, что Исса! Тот только о своей шкуре думает!

— Нет, Рик. Это не так. Исса храбрее меня и духом сильнее… и он настоящий друг. Мой друг. Если бы не он, я давно бы погиб.

Еще в юности, на улицах. Он всю жизнь обо мне заботится. И сейчас… ему столько пришлось со мной повозиться… если бы не он, я бы не выжил. Поэтому он и сердится. Не обижайся на него.

Патрик лишь передернул плечами.

— А как ты себя чувствуешь сейчас? Сильно отцовские пули тебе здоровье подпортили?

— Не сильнее, чем расстрел в плену и осколок в голову, — он снова улыбнулся своей кривой из-за поврежденных мышц с правой стороны лица улыбкой.

— Ничего тебя не берет… ты как заговоренный какой-то. Может, у тебя тоже есть какой-нибудь особенный дар, как у меня с мамой, как у Рэя?

— Не знаю. Может, и есть.

Патрик помог ему разлить чай и вынести кружки из кухни.

Расположившись в кресле с большой кружкой, Тим посмотрел на Рэя.

— Ну, рассказывайте, как могло такое произойти с Кэрол. Почему-то я уверен, что без Рэндэла здесь не обошлось. Его рук дело?

Патрик подавленно потупил голову, предоставив рассказать обо всем Рэю.

Вернувшийся со Спайком Исса молча налил себе чаю и уселся в другое кресло рядом с Тимом, слушая, что говорил Рэй. Он не проронил ни слова, ничего не вставил и не спросил, что на него было не похоже. Его тоже никто не трогал, не испытывая на то никакого желания.

Рэй был напряжен, ему не нравились эти двое, и он знал, что им он — тоже. К тому же, Рэй понимал, что даже если удастся вызволить Кэрол, эти двое увезут ее на край света, и он, скорее всего, вряд ли ее когда-нибудь увидит. Ей придется скрываться всю жизнь. Но это лучше, чем смерть или долгие бесконечные годы в ожидании казни в камере смертников. Главное, чтобы она жила. Главное — спасти ее. А все остальное уже неважно. Ему невыносимо было думать о том, что этот двухметровый громила увезет ее, что она будет с ним, а он, Рэй, обречен жить и представлять ее в его объятиях, с ним, оставшись истекать кровью на осколках своей разбившейся любви… сердца, мечты… Да, он знал, что это будет тяжело. Но свои собственные страдания он мог пережить, а вот ее — нет. И пусть она будет где-то на краю земли, с другим, но только не в тюрьме, приговоренная к смерти. Вот что было по-настоящему страшным, знать, что она в камере смертников и ждать ее казни. Вот на это его сил может и не хватить. Еще после аварии он понял, что самое важное для него — знать, что она жива, пусть далеко и не с ним, но жива. А все остальное он переживет.

Если удастся устроить ей побег, вряд ли она при таких обстоятельствах сможет забрать малышей. Сбежать из тюрьмы — только пол дела. Еще надо не быть пойманной после, суметь скрыться. И ее опыта в этом будет не достаточно, ведь когда она скрывалась после аварии, кроме мужа, ее никто не разыскивал, все считали мертвой. А теперь она будет беглой опасной преступницей. И Рэй признавал, что если кто и мог помочь ей уйти от преследования и затеряться в этом огромном мире, так это эти двое бродяг и преступников, которых даже Рэндэл не мог отыскать, как ни старался.

Это значит,

что дети пока останутся с ним. Хоть какое-то утешение. Он не представлял уже своей жизни без них. Он потерял Кэрол, на этот раз, скорее всего, навсегда, но пока у него еще оставались мальчики, его сыновья. С ними жизнь никогда больше не будет пустой и бессмысленной, как раньше.

— А это правда, что в новостях говорят… будто она беременна? — пытаясь не выдавать своих эмоций, переполнивших его при этом вопросе, спросил спокойно Тим.

Рэй вперил в него тяжелый взгляд и кивнул.

— А какой срок, знаешь?

— Нет, — сухо ответил Рэй, а про себя огрызнулся: «Зато знаю, что ты к этой беременности не имеешь никакого отношения! Зато я могу иметь…». Но вслух он этого не сказал, хоть и очень хотелось. Кто его знает, еще передумает. Путь надеется и идет спасать Кэрол. А потом, как вытащит ее из тюрьмы и узнает правду, может и бросит ее, Рэй был бы только рад. А он с Касевесом сам постарается ее спрятать так, чтобы полиция не нашла. Но на самом деле, Рэю вспоминать об этом было больно и неприятно. Он раскаивался в том, что произошло тогда, что не сдержался, вспылил. Даже стыдился. Он сам не понимал, что ему тогда в голову ударило и почему он так поступил с Кэрол. Попав в тюрьму, а потом в камеру смертников, она больше не упрекала его в том, что он сделал, даже не вспоминала об этом, будто и не было ничего. А из камеры смертников даже письма ему писала. Но все равно он знал, что она помнит и не простила. Никогда не простит и не забудет, хоть и будет молчать об этом, чтобы, не дай бог, не узнал Джек. Что затаила глубокую и горькую обиду на него. А узнай этот громила о том, что он изнасиловал ее, что он может быть отцом ее ребенка — убил бы не задумываясь.

— Не обольщайся, дружище, — резко сказал Исса. — В Нью-Йорке я видел у нее в шкафчике в ванной целую кучу противозачаточных… Это не твой ребенок. Так что, если ты рвешься ее спасать поэтому…

Он резко прервался, когда Тим пнул его носком ступни, и покосился на побагровевшего Патрика.

— Значит, у вас все-таки было… — прошептал тот.

Тим виновато потупился, заливаясь румянцем, а потом бросил исподлобья на Иссу гневный взгляд. Тот виновато закусил губу и пожал плечами. Патрик поднялся.

— Ладно… если спасешь маму, я все тебе прощу… даже это, — заявил он решительно. — Я позволю тебе ее любить, если она сама этого захочет.

— И что, ты больше не будешь требовать от нее, чтобы она любила только твоего отца и хранила ему верность? — поддел Исса.

— Нет, не буду, — дрогнувшим голосом ответил мальчик и отвел налившиеся слезами глаза. — Поехали, Рэй. Нам надо заказать билеты.

— И про меня не забудьте! — бросил Исса им вслед. — В Париже я еще не бывал… Пора наведаться к французским цыпочкам!

Через два дня Патрик, Тим, Исса и Спайк были уже в Париже.

Луи сам приехал в аэропорт, чтобы встретить их.

Тим и Исса с удивлением разглядывали невысокого тщедушного старичка, который к ним подошел и, в свою очередь, окинул их пристальным взглядом острых светло-карих глаз. Тим и Исса переглянулись. Но старик не стал задерживать на них свое внимание, словно не счел интересными, и переключился на мальчика.

— Здравствуй, Патрик, — тепло сказал он и улыбнулся, обнажив искусственные зубы.