Травля
Шрифт:
– Не льсти себя надеждой, эй, невылупившийся дурак! Видно невооруженным глазом, что ты принадлежишь к организации. Для этого хватает минимума ума.
Он забубнил, колючий недоносок;
– Скажите пожалуйста!
По правде говоря, у него морда мерзавца. Я хорошо знаю, что нельзя судить о людях по внешности, но вы не разубедите меня в том, что когда таскаешь за собой, на своих плечах подобный горшок, достигаешь своего рода совершенства в выразительности.
Мысль, что это помоечное отребье укокошило маленькую Франсуазу, ударила мне в голову. Нервы мои сдали. Я набросился на него и стал колотить изо всех сил. Под моими кулаками его лицо понемногу менялось... Я ему изобразил красивые солнечные очки на глаза, очень артистичные, потом смастерил большую голову и, наконец, завершил все разрушением его носа. Этот неряха будет выглядеть совсем кокетливо завтра утром. Его родная мама не узнает, слово! Если у него будет тайное свидание со своей подружкой, она примет его за другого и позовет гвардию!
Я остановился, пьяный от усталости. Хуссейн хныкал и стонал. Было впечатление, что он занимался любовью с локомотивом. Во всяком случае, он весь был разукрашен.
– По-длюга, – заикался я, – ты меня утомил! Теперь ты будешь говорить без единого жеста с моей стороны, потому что этот жест будет для тебя последним!
И он заговорил. Подлец сам напросился, чтоб его уложили. Ему потребовалось несколько оплеух для оправдания слабости в его собственных глазах, затем уже все пошло само собой.
– Я слушаю тебя, олух царя небесного! Изрыгни свое ребро, или я тебя изничтожу! Прежде всего, кто такая Гретта?
– Бывшая жена Кларамони...
У меня брови полезли наверх. Кларамони – общественный враг номер один, итальянец. Вернее, был врагом, так как он был уничтожен полицией во время облавы в прошлом году...
– А дальше?
– После неприятностей с Кларамони (отдайте мне неприятности, принцесса) Гретта переехала в Швейцарию... Она ошивалась по шикарным отелям... Потом она встретила одного типа, француза, который занимался шпионажем, и стала жить с ним!
Решительно, парниша Матиас, играя в Казанову, выбрал странное поле деятельности.
– Хорошо, потом?
– Гретта написала, чтобы я и Моффреди приехали и присоединились к ней для большого дела. Мы и приехали...
– И что это за большое дело?
– Один тип приезжал из Америки с чеком на громадную сумму... Мы должны были отобрать этот чек... Маффреди поехал поджидать его в аэропорт...
– Хорошо, я знаю продолжение. Тогда, по-твоему, Гретта не принадлежит к сети Мохари?
– Конечно, нет. Это не ее стиль...
– Это она подходила к телефону и узнала, где я нахожусь?
– Да.
– И это она только что отдала вам приказ ликвидировать Матиаса?
Он казался пораженным.
– Ликвидировать Матиаса?
– Оч. хор. Что же вы? Ведь твой дружок и ты ошивались перед «Гранд Кав», скажи, мое сокровище?
– Ждали вас!
На этот раз я закипел от удивления.
– Пожалуйста, повторите, маркиз!
Он понизил голос и опустил глаза в последнем усилии.
– Ждали вас, да!
– Для...
– Вы видели!
– Кто вам отдал приказ, Гретта?
– Да.
– Когда?
– За две минуты перед этим, когда мы прибыли...
– Она была одна?
– Да, ее друг находился в туалете!
Значит, стерва заметила меня до того, как я поговорил с коллегой! Какое мастерство у этой «алле-хоп»! Не правда ли: это большое искусство. Я понимаю, что бедняга Матиас оказался в ее сетях. Эта из породы женщин, которые одним взглядом заставляют вас ходить по потолку!
Мне стало не по себе, потому что я почувствовал страх, что в течение ночи с Матиасом случится что-то плохое. Было бы хорошо предупредить его; если она решила уничтожить его, то теперь ясно, дело будет сделано, каким бы ловкачом Матиас ни был.
Я ощущал усталость от этой многочасовой суеты.
– Хорошо, – сказал я Хуссейну, – на этом закончим...
Я вытащил хлопушку, заимствованную у моего почтенного коллеги.
Он захныкал:
– Нет, пощадите!
Прекрасный удар рукояткой пистолета по голове. Я его свалил для ровного счета. Если он не получил трещины черепа, значит, мать пичкала его кальцием все детство. Я бросил его на прикроватный коврик, положил ему стол на спину, чтобы помешать двигаться и пошел бросить взгляд на то, что творится в кухне. Телефонист все сидел, выпрямившись на стуле.
– Прошу прощения за этот неудачный фарс, но действительно, я не мог поступить иначе, – сказал я ему.
Я открыл свой бумажник и позаимствовал из пачки бумажку в сто швейцарских франков.
Я сунул купюру ему в карман.
– Держи, папаша, это немного возместит тебе необычную ночь.
Его реакция была прекрасной.
– Спасибо, месье, – пробормотал он. Я ему улыбнулся.
– Пойду посплю немного. Не делай того же, тем более, что тогда твой нырок будет не из приятных.
И молодец Сан-Антонио пошел вздремнуть на кровать парня, тогда как Хуссейн тихо похрапывал на коврике.
Страшный шум вырвал меня из объятий Морфея. Я проснулся. Был день. Золотой скребок чистил ковер спальни 15 . Около кровати Хуссейн в ауте... Нет, не мертвый, но немногим лучше. Я бегу в кухню. Неизбежное произошло. После нескольких часов бдения дылда забылся сном и слетел кубарем со своего насеста. Он ударился о газовую плиту и получил на макушку шишку в двенадцать сантиметров длиной фиолетового цвета... Струйка слюны вытекала у него изо рта, и он напомнил мне одного знакомого боксера, которого я очень любил. Мне стало его жалко.
15
Сан-Антонио читал Колетт? Монтэнь
– Мой бедный зайчик, идем! Ты их всех увидишь этим летом...
Я взял его на руки и отнес на кровать.
– Давай выспись как следует... Сейчас ты положишь клешню на затылок.
Я посмотрел на часы: семь утра... Я чувствовал себя немного разбитым. Что делать? Горькая альтернатива. Я кружился по квартире под лихорадочным взглядом новоявленного рогоносца. Как всегда, вскоре одна мысль пришла мне в голову... Поскольку у меня было достаточно времени и всяких причиндал в моем распоряжении, я попытался изменить свою внешность. Это мой единственный шанс избежать погони. У меня был настоящий паспорт: паспорт Хуссейна. Пришло время воспользоваться им...