Треба
Шрифт:
— Держи, — бросил ему в ладони фигурку Кай и, оглянувшись, прошипел: — Дальше все делай, как я!
В накатившей тишине староста поймал фигуру с глухим шлепком, замер, затянув веками глаза навыкате, затем медленно развернулся и поднял ее над головой. Толпа мейкков, что утаптывала за его спиной развороченную, мерзлую землю, вновь разом выдохнула, затем зашуршала овечьими шкурами, потянула огромные ручищи вверх и начала стучать кулаками о кулаки, да так, словно они были вырублены из звонкого дерева. И в такт этому стуку откуда-то из-за скалы послышался ритмичный каменный гул и загудела сиплая дудка. Старик выкрикнул что-то, поднял истукана над головой еще выше и так и пошел вышагивать под кулачный
— Он сказал, что нас убьют позже, — мрачно заметил Шувай.
— Я понял, — кивнул Кай и подал лошадь вперед.
Деревня начиналась сразу за подошвой белой скалы, где теснина неожиданно превращалась в крохотную долину, разбегаясь в стороны ущельями и распадками. С десяток залатанных шатров теснились к подножию скалы, тут же на двух кострах поджаривались туши баранов, соплеменники которых тревожно блеяли в неказистых загонах. Истукан уже стоял на огромном черном валуне, и не менее полусотни рослых мейкков толпились вокруг, по-прежнему стуча кулаком о кулак. Их стук сливался с ударами дубинок, с которыми управлялся еще более древний мейкк, чем староста. Рядом с ним стоял мейкк помладше и дул в вырезанную из бараньего рога трубу. В отдалении толпились закутанные в шкуры и обвешанные невозможным количеством бус и ожерелий женщины, покрикивая на детей, которые не только обходились без одежды на холодном ветру, но и без обуви на грязном снегу. Увидев выезжающих из-за скалы Кая и Арму, детишки, которых было никак не меньше двух десятков, замерли и стояли окаменевшими истуканами вплоть до того момента, когда на виду не показался Шувай. Оцепенение продлилось еще несколько секунд, но вслед за этим одна из женщин выкрикнула что-то, и под продолжающийся гул в Шувая полетели камни.
— Впервые так? — спросила Арма, когда отряд уже приблизился к выходу из долины.
— Здесь — впервые, — кивнул Кай, борясь с очевидным желанием пришпорить лошадь. — Но в других местах пару раз приходилось и отбивать парня.
— Парня, — фыркнула вполголоса Арма и оглянулась.
Деревня уже осталась за спиной, но маленькие мейкки, каждый из которых был ростом со взрослого мужчину, продолжали бежать толпой за несчастным Шуваем, осыпая его камнями. К счастью, надетый на него деревянный доспех со спины был особенно крепок, но беспрерывные удары, которые теперь уже заглушали и развернувшийся в деревне обряд, удовольствия ему явно не доставляли. Вдобавок среди толпы выделялся переросток, который бросал едва ли не валуны. Во всяком случае, Шувай чуть не падал от их ударов. Прочие спутники Кая тоже крутили головами, а едущий едва ли не последним Шалигай так и вовсе втянул голову в плечи.
— Почему мы не прибавим ходу? — спросила Арма. — Насколько я поняла, осел Эши может быть и резвым!
— На втором выходе из долины такой же частокол, — объяснил Кай. — Стоят шатры и живут две семьи мейкков. Два года назад я три часа ждал старосту у того частокола. Если мы даже и перебьем всех тати там, частокол разобрать нам будет не под силу. К тому же до него еще пара лиг. Но ходу действительно надо прибавить. Да и заодно прекратить это представление.
Кай резко придержал лошадь и, разворачивая ее, одновременно достал из чехла ружье. Приложил украшенный чеканкой приклад к плечу и выстрелил. Грохот наполнил ущелье, разлетелся к вершинам и вернулся эхом. Гул ударов, едва доносящийся из деревни, тут же стих. Переросток замер, удивленно посмотрел на стиснутый в руках очередной валун, уронил его и, зажимая проклюнувшийся из горла кровяной фонтан, повалился на спину. И тут же завизжали, завыли и понеслись ордой обратно в деревню его несмышленые подельники.
— Это был обдуманный шаг? —
— Вполне, — кивнул Кай.
— А частокол? — спросила Арма.
— Если бы не он, нас бы не отпустили от деревни так далеко, — объяснил Кай и показал на темнеющую в лесном склоне теснину. — Нам туда. Мы обойдем частокол.
Спутники успели пройти, торопя лошадей, по очищенному ото льда, камня и кустарника ущелью пару лиг, когда за спиной раздались крики и тяжелый топот мейкков. Но путь был уже почти закончен. Перед отрядом на три или четыре лиги тянулся ледник. В холодной стене были пробиты траншеи, за ними ветвились ходы, но еще больше разломов и трещин было устроено самой Салпой. Тропы через испещренную провалами ледяную равнину не было.
— Похоже, ловушка, — потянулся за мечом Тару. — А мы еще даже не нюхнули Запретной долины.
— Не ловушка, а хранилище припасов мейкков, — заметил Кай. — Быстро спешиваемся! Лошадей и осла брать под уздцы! Идти след в след за мной, но не приближаться ближе чем на десять шагов друг к другу! Последним…
Он повернулся к Арме:
— На сколько бьет твой самострел?
— Наверняка на полсотни шагов, — сказала она.
— Пойдешь последней, — кивнул он и заторопился, потащил под уздцы лошадь вдоль окраинной скалы к торчащей в полусотне шагов изо льда коряге. — За мной сразу Шувай, затем Эша, Тару, Шалигай, Мекиш, Арма. Быстро, я сказал! Быстро!
Когда мейкки вывалились на площадку, Арма успела отойти от начала ледника в его глубь только на три десятка шагов. Первого мейкка она подстрелила в ногу сразу же. Он взвыл, съехал на животе в ближайшую продуктовую траншею и принялся скулить там от боли. Последовавший за ним великан был более осторожен, он прикрывался оледеневшей овчиной, но тоже получил стрелу в предплечье. Когда мейкки сообразили устроить вроде щита из большой корзины, Арма отдалилась от начала ледника еще на сотню шагов.
— Всё, — крикнул издали Кай. — Больше не стреляй. Уходи. Они не догонят нас. К тому же я убираю вешки, и они идут кучей.
Мейкки и в самом деле не смогли достигнуть обидчиков. Двое, которые несли перед собой корзину, провалились в глубь ледника уже на первом переходе. Остальные, во главе со старостой, принялись оглашать ледяное пространство воплями, верно надеясь, что лед обрушится от их криков. Кай между тем вел отряд от коряги к коряге, которые указывали безопасный проход через ледяные проломы, и с тревогой посматривал на небо. Ледник был преодолен уже почти в полной темноте. А когда копыта лошади Армы вновь застучали по сухому камню, над горами Северного Рога уже стояла ночь.
— Привал, — услышала она голос зеленоглазого. — Мекиш, посмотри-ка за вон тем камнем. Там должен быть схрон. Продукты на пару недель пути и теплые одеяла.
— Есть такое дело! — закричал через мгновение малла.
— Ты все предусматриваешь? — с восхищением спросил Тару. — А то я уж хотел спросить, кто ж идет в дорогу налегке?
— Однако и тропу через ледник заранее отметил, — перевел дыхание Эша. — Пожалуй, я начинаю верить, что мы уж точно сумеем добраться до Запретной долины и с этой стороны.
— И в темноте видишь. — Тару, который в темноте показался Арме медведем, поднял голову к небу. — Я не то что камня, к которому ты отправил мелкого, но и тропы не могу разглядеть.
— Одно плохо, — добавил Эша, — хвороста поблизости нет, а посидеть у горячего костерка было бы пользительно не только для стариковских костей.
— Хворост у нас с собой, — отозвался Кай. — Шувай! Сбрасывай дерево с плеч. Пусть оно послужит и всем остальным. Тем более что надо бы и растереть твои синяки. Малла, ну что ты там?