Треба
Шрифт:
На этом разговор оборвался, только Тарх, который так и не проронил ни слова, принялся вполголоса хихикать, прижимаясь к лошадиной шее.
Тропа постепенно поднималась вверх и через час достигла развилки. Одна ее часть узкой, заросшей сухими прошлогодними колючками тропкой уходила круто вверх к заброшенному перевалу, другая, минуя гору свежевывороченных валунов, протискивалась между скалами в темное узкое ущелье.
— Однако, — удивился Сарлата. — Кто-то на самом деле не так давно потрудился у этого прохода. Похоже, тут ворочало камни целое стойбище
— Плохое соседство — плохая дорога, — покачал головой Тару. — И место плохое. Смотри, зеленоглазый, видишь? Шерсть на камне видишь? Мейкк заходил в ущелье, недавно заходил. Свежая шерсть.
— И что же? — придержал коня Кай.
— У мейкков нет шерсти, — не согласился малла.
— Жилеты они носят из овчины, — объяснил Тару. — Четыре овцы уходит на один жилет.
— С мейкком я слажу, если что, — заметил Кай и обернулся к Сарлате: — Я обещал тебе дорогу? Вот она. Что остановился? Теперь ты иди с дружком первым. Пара лиг осталась до твоего… логова.
— Знаешь эти места? — скривился седой.
— Я все в Салпе знаю, — ответил Кай. — Или почти все. Кроме Запретной долины, если поглубже заглянуть, и нашего с тобой дела.
— Вот как выходит, — ухмыльнулся Сарлата. — Одно с другим прикинуть несложно. Что ж ты ушел от ответа тогда? А ведь ты и есть тот самый охотник.
— Я всего лишь сказал правду, — ответил Кай. — Во время Пагубы я еще был ребенком.
— Ребенком? — поднял одну бровь Сарлата. — Что ж, ребенком так ребенком. Но пошумел ты когда-то, пошумел. Хотел бы я сразиться с тобой, дай только войти в силу. Говоришь, все в Салпе знаешь? Ну что же, скоро будешь знать и вправду все. Крути головой, да надейся, что шея не переломится. Тарх! Не медли, давай за мной.
За скалами верхнее ущелье отвесными стенами разбегалось в стороны на четверть лиги. В отличие от ущелья, в котором стояла башня Тару, тут не было ни травы, ни деревьев, только колючие кусты цеплялись корнями за голый камень, да в русле сухого ручья кости трещали под копытами лошадей. Среди них попадались и человеческие.
— Волки, — объяснил Тару. — Сейчас их тут нет, но зимой и летом здесь их логово. Наступит жара, тут тоже появится ручей. Вода с ледников пойдет. Всякая живность приходит сюда на водопой, тут волки и пируют.
— Обычно на водопое зверь друг друга не бьет, — заметил Эша.
— Тут особенный зверь, — покачал головой Тару.
— Всякий зверь станет особенным, если о нем позаботиться, — рассмеялся Сарлата, который с каждой минутой словно раздавался в плечах. — Достаточно раз в неделю подстреливать у водопоя горного козла, и от запаха крови любой зверь забудет о приличиях.
— Волк волка кормит, — зло проскрипел Тару. — Это твое логово, седой?
То, что от начала ущелья виделось каменной осыпью, оказалось развалинами крепости. Сложенная в незапамятные времена умельцами кусатара, она полностью скрывалась в монолите скалы, снаружи оставались лишь две граненые башни и кусок стены между ними. Теперь же от одной башни почти ничего не осталось, вторая осыпалась до половины. Стена, однако, сохранилась, даже стрельчатая арка высилась над проходом, из которого пробивалась струйка дыма. Каменная
— А ну-ка! — заметил Тару. — А ведь кто-то приглядывает за твоим домом, Сарлата!
— Это точно, — заметил разбойник, правя коня на тропу. — Дом без пригляда оставлять нельзя. Тарх, проверь!
Подручный Сарлаты кивнул, пригнулся и поторопил коня в обгон хозяина, послал его наверх, к развалинам. Кай поднял руку, останавливая спутников.
— Уйдет же! — прошипел малла, выдергивая из ножен короткий меч.
— Пусть уходит, — негромко бросил Кай. — Нужно, чтобы ушел.
— А нож? — заныл малла.
— Ты видишь дым? — спросил Кай. — Нож уже у нас, на что я не надеялся, впрочем. Но он у нас. Дым — это знак. Иначе я бы сейчас поднимался следом за разбойником. Но мне нужно, чтобы он ушел.
— Все равно, — скрипнул зубами малла, — Сарлата должен умереть! Даже если вылить из него всю кровь и на каждого убитого малла выделить по капле, всем не хватит!
— Всему свое время, — твердо сказал Кай.
Тарх спешился возле входа в крепость, Сарлата тоже почти добрался до площадки. Обернувшись от самой крепости, он радостно прокричал:
— А тебе не откажешь в осторожности, Меченый! Или ты что-то знаешь о магии шаманов лапани? Мои воины ждут меня в крепости. Благодаря древнему колдовству я чувствую дыхание каждого! И все они словно дышат в одну глотку! Их здесь больше дюжины! И вот что я тебе скажу, доблестный Кай, ты еще можешь спастись! Если, конечно, повернешь лошадей да заново завалишь проход из ущелья. Тогда башня Тару примет тебя. Но старику Эше не поздоровится. Его осел не лучшая животина для гонок.
— Их нет! — крикнул ему в ответ Кай.
— Кого нет? — не понял Сарлата.
— Нет твоих воинов. Твоих полутора десятков воинов нет. Я убил их всех!
— Убил? — растянул губы в холодной улыбке Сарлата. — Ты бредишь, Меченый!
— Спроси его, — протянул руку Кай.
Из темного прохода вылетел Тарх, вскочил в седло и с воплем погнал лошадь прочь от крепости. Через мгновение, разразившись проклятиями, Сарлата последовал за ним. Тьма в проходе шевельнулась, и сначала под стрельчатой притолокой показалась низкопосаженная, огромная голова, а потом на площадку перед крепостью выбрался и молодой, но тем не менее превышающий ростом обычного человека раза в полтора мейкк. Он неторопливо огляделся, увидел замерших спутников и тут же довольно заухал, заковылял на коротких ногах навстречу отряду, замахал ручищей, на запястье которой мотались снятые с разбойников ожерелья.
— Кай! Кай! Я нашел! Нашел! Нашел я!
— В одну глотку, — пробормотала Арма. — Вместо пятнадцати разбойников и их пятнадцати глоток — глотка одного здоровенного мейкка. И пятнадцать зачарованных ожерелий у него на запястье. Зеленоглазый! Малла, мейкк, два старика и женщина, которая некоторым кажется похожей на шлюху. Не слишком ли веселый караван для похода до Ледяного ущелья?
— Мы не будем до него добираться, — ответил Кай. — В Запретную долину есть и другой путь. Но для этого нам придется перейти через перевал.