Требуется Квазимодо
Шрифт:
– Мужчина! – резкий голос стюардессы, в связи с неоказанием ей должного внимания со стороны этого нахала утративший мурлыкающе-бархатистые нотки, противным сверлом ввинтился в ухо Матвея. – Вы долго тут беседовать намереваетесь? Все уже вышли давно! Вы нас задерживаете!
– Прошу прощения, я не заметил, – вежливо улыбнулся ей Матвей, торопливо направляясь к выходу. – Разговор очень серьезный, проблемы возникли…
– У всех проблемы, – буркнула не оцененная им «по достоинству» блондинка. – Но никто почему-то…
Матвей вновь отключился от звуков внешнего мира, сосредоточившись на диалоге с Володей:
– Извини, я отвлекся. Значит, свидетель описал твой старый автомобиль?
– Да! И номера услужливо
– Ничего себе – ниточка! Ублюдки, похитившие Кирилла, целый канат следствию подарили! Кто-то старательно устраняет всех из ближайшего окружения Кирилла и Ланы. А что с Леной Осеневой?
– Она, кажется, была сначала вместе с Миланой Мирославовной, а потом ей позвонили – вроде у нее на даче что-то случилось. Подробностей Милана Мирославовна не знала, ей, как вы понимаете, не до того было.
– А ты хоть что-то успел выяснить собственно про похищение? Кирилл-то?
– Увы, толком – ничего…
– Погоди, Володя: кажется, меня встречают, – Кравцов, прищурившись, всмотрелся в силуэты троих мужчин в штатском, целенаправленно шагавших от здания аэровокзала ему навстречу. – Оперативно работают! Так, продолжим беседу чуть позже. Будь на связи!
– Удачи!
Матвей нажал на кнопку отбоя и аккуратно положил смартфон во внутренний карман. Затем перевесил дорожную сумку – к счастью, довольно-таки компактную, только с самыми необходимыми вещами, – с плеча через грудь и спокойно, делая вид, что он не заметил «комитета по торжественной встрече», продолжил идти к зданию аэровокзала.
Жаль, конечно, что он так задержался в салоне и не вышел вместе со всеми. В толпе пассажиров затеряться ему было бы проще, но – что сделано, то сделано. Придется действовать по обстоятельствам…
Тем более что «обстоятельства» уже подошли почти вплотную.
– Добрый день, – улыбнулся ему один из встречавших ласковой улыбкой гиены. – Матвей Павлович Кравцов, если не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – слегка приподнял бровь Матвей, демонстрируя холодное удивление. – Чем обязан? Я вроде телеграмму с просьбой о встрече никому не отправлял.
– А мы сами решили сделать приятное… коллеге.
– Коллеге? Вы что, имеете какое-то отношение к службе безопасности нашего холдинга?
– Нет, ну что вы! Нас в такое теплое местечко не зовут, рылом не вышли, – усмехнулся родственник гиены, вытаскивая из кармана удостоверение. – Мы все больше о безопасности простых граждан печемся, а не о шишках всяких. Капитан Сливко, оперуполномоченный…
– Я умею читать, Геннадий Викторович, – холодно процедил Матвей, с трудом удержавшись от кретинского «хихикса»: эта гиена – еще и Гена! – Но я по-прежнему не понимаю, чем обязан такому вниманию?
– А то вы не знаете! – всплеснул руками тезка Малахова, явно в той же сиепени склонный к лицедейству, как и народный целитель. – Плохо вы свои обязанности исполняете, товарищ Кравцов, просто отвратительно! И не делайте вид, что ничего не понимаете! Все вы прекрасно понимаете, небось подельник вас уже предупредил! Мы видели, как вы по телефону разговаривали!
– Эркюль Пуаро! – протянул Матвей. – Да, он самый. Советую вам сменить имя в паспорте и в служебном удостоверении, товарищ Сливко! Вы не менее гениальны и прозорливы, чем этот литературный персонаж! Хотя – нет, Пуаро не подойдет, у него усы, и он, вообще, толстый коротышка. Пожалуй, ваша наблюдательность плюс некоторые особенности вашего внешнего облика позволяют мне порекомендовать вам отныне именоваться мисс Марпл.
Спутники гиены по имени Гена внезапно издали некие странные звуки, подозрительно напоминавшие сдавленное фырканье, а лицо господина Малахова… ой, нет, товарища Сливко – приобрело пикантный оттенок молодого баклажана – зеленовато-фиолетовый.
Он цепко ухватил Матвея за локоть, прошипев ему на ухо:
– Резвишься?!
– Нет, спасибо, я не с этой лужайки, – вежливо улыбнулся Кравцов. – Я, знаете ли, гетеросексуал, так что свой …Гм… оставьте при себе. До более удобного случая, так сказать. Вот не знал, что в Мурманске геев в полицию берут! Верх толерантности!
На этот раз двое коллег полисмена сдержать гыгыканье не смогли, да что там – они просто заржали в голос, на что Геннадий Викторович отреагировал очень бурно.
Он кричал – да. Нецензурно выражался. Несколько раз пнул ногами задержанного по лодыжкам, а потом попытался запинать ногами этих двух козлов, но те продолжали ржать. Вот такой парадокс – ржущие козлы. Или все же – блеющие жеребцы?
И тогда господин Сливко не выдержал. Он отпустил локоть задержанного и, демонстрируя виртуозное владение «русским матерным», задействовал для вразумления утративших чувство корпоративной солидарности товарищей не только ноги, но и руки. Вернее, кулаки.
На какое-то время позабыв о подозреваемом.
Чего, собственно, Матвей и добивался.
Он умел передвигаться в пространстве очень быстро. И практически бесшумно.
Растворяться в нем, в пространстве, умел, в общем. Бесследно.
Что в итоге обнаружил оперуполномоченный Геннадий Викторович Сливко, когда слегка отвел душу и немного успокоился.
Причем произошло это довольно-таки скоро. Буквально через минуту после начала своей лекции о правилах хорошего тона товарищ капитан опомнился и, тяжело дыша, повернулся к задержанному:
– А с тобой, гнида… А… Где?! Как?! Да твою же мать!!! Искать!!!
Искали. Долго. Тщательно. Даже план «Перехват» объявили, всем постам приметы беглеца передали, экипажи ППС город прочесывали – все было бесполезно.
Матвей Кравцов исчез.
Не только из Мурманска – его не нашли вообще нигде.
Глава 24
– И что, мы так и будем отсиживаться в этой дыре, как два таракана за печкой? – Володя раздраженно пнул старенький табурет – прямо «под коленку», отчего заслуженный ветеран «седалищного фронта» обиженно крякнул и отбросил «копыта». Вернее, «копыто». Одно. Ту самую «остеохондрозную ножку», по которой молодой нахал только что ударил своим «копытом». А нахал все психовал: – Больше месяца уже прошло с тех пор, как погиб Кирилл, а бедную Ленку отправили в лагеря отбывать срок за то, чего она не делала! Зато ублюдки, убившие Кирилла и испоганившие наши с вами жизни, спокойненько подгребают под себя империю Красичей! Сергей Тарский уже почти занял место Кирилла, господин Шустов ныне – правая рука Мирослава Здравковича, только Яромир пока оборону держит, игнорируя этих новых «друзей»! А мы вместо того, чтобы хоть как-то разобраться во всем и вывести этих скотов на чистую воду, засели в лесной глуши! Я уже молчу о наших женщинах! Ты представляешь, ЧТО сейчас с ними творится?! Ни твоя Ирина, ни моя Юлька понятия не имеют, куда мы пропали! Я ведь только одну эсэмэску Юльке отправил, чтобы она не волновалась и не искала меня, и больше – ни звука! А Юлька еще толком после психушки не оправилась, ей вообще нельзя нервничать! Только-только все наладилось – и нате вам! Ее небось на допросы затаскали, со всех сторон дудят ей в уши, что я – тварь распоследняя, предатель и убийца, а от меня – ни полстрочки объяснений! Я не понимаю, почему ты запрещаешь даже по электронной почте ей письмо отправить?! Я ведь в компьютерах неплохо секу, я так все следы запутаю, что в жизни никто то место не найдет, откуда я письмо ей отправлю! А можно ведь просто в какое-нибудь интернет-кафе зайти, письмо быстренько написать – и исчезнуть. Чтобы хоть немного успокоить Юльку, чтобы она не думала, что я на самом деле такой упырь, каким меня ей расписывают! Ну, чего ты молчишь, а?! Почему ты все время молчишь?..