Требуется мужчина
Шрифт:
Калеб недоверчиво посмотрел на Викторию.
— Похоже, ты практически ничего не сделала?
— Не очень много.
— Милая женушка, я знаю Рэя Грегори, он тяжелый человек.
— Но, в конце концов, он согласился со мной. И это самое важное.
— Что ты обещала ему?
— Что Джина будет больше работать в моем магазине. Если ей понадобится сидеть с ребенком, я буду отпускать ее. Не разрешу покупателям сплетничать о ней. Куплю ей детскую коляску, высокий стульчик, детскую кроватку и стол для пеленания.
Калеб засмеялся
— Я уверен, что все это ты выложила ему своим спокойным, деловым тоном, я прав? И он не мог ничего тебе возразить.
— Я не сделала ничего особенного.
Это было не так. Виктория переживала за людей, а многие просто показывали пальцами и сплетничали. И если Калеб присмотрится повнимательнее, ему предстоит узнать еще много о своей женушке.
Но стоит ли это делать? К этой леди опасно привыкнуть, опасно полюбить ее — ведь она скоро уйдет от него.
— Почему ты так критиковал свои ранние статьи? Они чудесны, написаны с большим энтузиазмом, — вдруг спросила она.
Калеб нахмурился.
— В них слишком много идеализма.
— Ты был молод, а все молодые идеалисты.
— Но я не хотел им быть.
Виктория перестала листать газету и посмотрела на него.
— Почему?
Калеб молчал.
— Калеб? Я задаю лишние вопросы?
Он вспомнил о том, как она заботится о людях. Он не хотел, чтобы она беспокоилась о нем.
— Это старо как мир, Виктория. Моя мать боготворила отца, а он... Скажем так — он забывал о ее существовании, жил светской жизнью. Она была несчастна, но во всем винила себя. Ее сбила машина. Я до сих пор уверен, что в ту минуту она думала о нем. Я знаю, что такое бывает и в других семьях. Люди — эгоисты, Виктория. Волшебных сказок в жизни не бывает. Я удивляюсь, зачем писал про это. Давно нужно было выкинуть всю эту писанину. — Он посмотрел на исписанные листы бумаги.
Виктория сильнее сжала их в руке.
— И не думай это выбрасывать. Ты сделаешь медвежью услугу журналистике. Это очень хорошие статьи. Дело не в идеализме. Я владею книжным магазином и разбираюсь в литературе.
Калеб засунул руки в карманы.
— Калеб?
Он посмотрел на нее.
— Мне жалко твою мать.
— Не стоит. Она вышла за него замуж, хотя знала, что он из себя представляет.
Виктория тоже знала, какой он, но вышла за него замуж. Он не создан для женитьбы. И он явно не создан для Виктории. Но другого выхода не было.
Этой ночью Калеб не притронулся к ней. Он знал, что она делала тест на беременность. Результат был отрицательный, и грусть на лице Виктории разбила бы сердце любого мужчины.
Этой ночью он просто обнимал ее и надеялся, что неправ насчет идеализма. Виктория была идеалисткой, хотя и не признавала этого.
Виктория проснулась неожиданно, даже во сне она почувствовала непонятное беспокойство.
Калеб не любил ее прошлой ночью. Он просто прижался к ней, как тогда, в их первую брачную ночь. Она думала, может, он раскаивается, что женился на ней.
— Наверное, он жалеет с самого начала, — сказала она себе. — Он хотел позаботиться обо мне, а теперь я ему надоела. И сейчас удивляется, зачем он связался с женщиной, которая уговаривает незнакомых мужчин сделать ей ребенка.
— Чокнутая, — прокричал Боб. — Чокнутая женщина. Черт подери.
— Спасибо, что высказал свое мнение, — сказала она птице.
Не изменилось ли что-то в их отношениях? Наверное, Калеб устал любить ее. Раньше он часто менял партнерш.
— Хватит жалеть себя, — прошептала она. — Это недостойно.
И все-таки днем она пришла в редакцию ринвальской «Газеты». Она хотела прямо и честно поговорить со своим мужем. Она должна сказать, что он может в любое время отказаться от этого брака. У него не было никаких обязательств по отношению к ней.
Стол Дэниз был завален бумагами.
— Ищешь своего симпатичного мужа? — спросила Дэниз. — Я передам ему, что приходила. Сейчас его нет.
— О, это неважно, — сказала Виктория, чувствуя себя смущенной. — Надеюсь, я не помешала тебе.
— Дорогая, если дело касается мужа и жены — это всегда важно. И не беспокойся, что отрываешь меня от работы. Я часто делаю перерывы. Сейчас он в Дэлловее и произносит речь на благотворительном празднике. Ему часто приходится этим заниматься. Калеб — хороший оратор. Ему неплохо платят. Думаю, ты не знаешь об этом. Он не любит распространяться на эти темы. Он грозил уволить меня, если я проболтаюсь, но я подумала, что ты не в счет. Ты — его жена.
— Калебу платят за то, что он произносит речи на благотворительных собраниях?
Дэниз удивленно посмотрела на Викторию.
— Ты должна знать его лучше. Они выписывают ему деньги, а он их не берет. Он говорит, что это долг каждого журналиста — жертвовать на благотворительные цели. Он любит помогать людям и не хочет, чтобы об этом знали.
Виктория улыбнулась.
— Думаю, ты самая замечательная женщина из всех, кого я встречала, — сказала она Дэниз.
— Наконец-то кто-то признал это. Твой муж думает, что я зануда.
— Мой муж обожает тебя, — сказала ей Виктория.
Дэниз была польщена.
— Но мы не скажем ему об этом. Мы с Калебом лучше работаем, когда деремся.
— Твой секрет — мой секрет. — Виктория дотронулась до сердца. Из офиса она вышла, улыбаясь. Калеб тратит средства на благотворительность? Это известие ее не удивило, как и то, что Калеб никому об этом не рассказывал.
Он верит в обстоятельства и заботится о тех, кто нуждается. Неудивительно, что он нарасхват.
Кто обвинит такого человека, что он скрывает свою личную жизнь? Калеб знает о темной стороне жизни, знает о безвыходных положениях, поэтому решил помочь Виктории. Нужно только быстрее забеременеть, чтобы освободить его от всех обязательств, связанных с ней.