Требуется сообщник
Шрифт:
– Хвоста нет? – еле расслышала Женька.
Потом доносился только плеск, когда весла опускались в воду. Лодка ушла во мрак, и это было ужасно. Забыв про осторожность, Женька выскочила на берег, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. В этот момент тучи разошлись, открывая луну, и девушка ничком упала на землю, молясь, чтобы с лодки ее не заметили.
Посреди реки гребцы положили весла на борта, и лодка тихо дрейфовала по течению. Пришлось ползти следом. Разговор продолжался долго, затем начались активные действия, и в лодке завязалась драка. Один сопровождающий полетел за борт, второй хрястнулся затылком о банку и выбыл из борьбы,
«Ага. Уже груз привязывают», – закусив от напряжения губу, прикинула Женька.
Пока все шло по плану. Вскоре раздался всплеск, и в лодке стало на одного человека меньше. Подняв на борт упавшего во время драки, Джеймс дал знак возвращаться. Опять запаниковав, Женька едва не попятилась, и лишь большим усилием воли заставила себя лежать неподвижно.
Лодка прошла мимо, и сидевшие в ней люди были слишком заняты зализыванием ран, чтобы обозревать безлюдный берег.
Выждав сколько терпение позволило, Женька подняла голову, убедилась, что вокруг никого, и принялась раздеваться. Вода обожгла холодом, под босыми ногами затрепыхалось что-то склизкое и торопливо уползло. Собравшись с духом, Женька бросилась вперед, подняв тучу колких брызг, и поплыла к тому месту, куда, предположительно, скинули тело Кощея. Оставалась еще одна проблема – поиск.
В нагрудном кармане Кощея лежала смотанная шелковая нить, с прикрепленным к ней крючком и поплавком. При попадании в воду леска должна была размотаться, поплавок всплыть и указать место поисков. Вряд ли, конечно, у Кощея после обязательного обыска отобрали такую ерунду, но опасность все равно была.
Женька уже замерзла, плавая кругами в поисках поплавка, от холода едва не сводило ноги. Она даже пыталась нырять наугад, но быстро отказалась от этой затеи.
Сумасшедшая летучая мышь, спикировав к воде, мелькнула перед глазами, и Женька от неожиданности чуть ко дну не пошла. Настырный крылатый уродец спикировал еще раз, отлетел и сделал круг над водой. Делая энергичные взмахи, Женька поплыла к тому месту.
Кощей сильно рисковал, договариваясь со зверюшкой, его мог засечь любой маг-недоучка, но и доверить Женьке в одиночку искать опознавательный знак в виде вертикально торчащей пробки в палец высотой было глупо.
Прикинув радиус поиска, Женька нырнула. С рыбами Кощей не договаривался, и в воде пришлось искать самостоятельно. Отплевываясь, девушка выскочила на поверхность и начала озираться. Поплавок был обнаружен футах в пяти справа. Действуя теперь более осторожно, Женька подплыла к нему по-собачьи, крепко ухватилась за шелковую нить и нырнула, перебирая по леске руками. Темза была глубокой судоходной рекой, и к тому времени как Женька ухватила Кощея за волосы, воздух в легких почти закончился.
Колени Кощея были крепко связаны, и веревка уходила вниз. Кое-как отвязав заботливо примотанный камень, Женька пробкой выскочила наверх. Отдышавшись, она с ужасом поняла, что потеряла из виду поплавок. Торопливо нырнув, она едва не врезалась лбом в Кощея. Спасательная миссия шла как по маслу. Подхватив тяжелое тело, Женька принялась грести к берегу одной рукой, иногда переворачиваясь на спину, чтобы отдохнуть.
Берег приближался удручающе медленно, течение сносило, холод пробирался все глубже, но все-таки настырность победила и ноги коснулись дна. Бросив Кощея на границе с водой,
Все было совсем не так, как она себе представляла. Кощей, вместо того чтобы сесть по-человечески и спросить, как ей понравилась ночная прогулка, лежал на том же месте, холодный, неподвижный и явно мертвый.
– Михал Николаич, – тихо позвала Женька. – Вы что, совсем утонули? Ну хватит, вы же бессмертный.
Ответом было молчание. Начала подкатывать паника. Кое-как соображая, Женька принялась оказывать первую помощь. Она давила на грудь, растирала кисти рук, даже перевернула на живот и со всей дури упала на хребет Кощея, в надежде выдавить лишнюю воду. Вскоре она согрелась, даже свитер пришлось снять, и когда отчаяние накатило с новой силой, изо рта Кощея полилась вода, он закашлялся и слабо застонал.
– Михаил Николаевич, вы живы! – воскликнула Женька и тут же осеклась, слишком уж громким показался ей собственный голос.
В ответ Кощей закашлял еще сильнее, и Женька помогла ему сесть.
– Как же мне хреново, – еле ворочая языком, сообщил он.
– Я за вас испугалась, – поделилась Женька, жалостливо разглядывая дрожащего Кощея, и сообразила накинуть ему на плечи свитер.
Вид у Кощея был жалкий. Мокрые волосы облепили лицо с посиневшими губами, дрожь била все тело, глаза полностью не открывались, и он явно плохо ориентировался в пространстве. Возле него уже натекла грязная лужа.
Кощей еще долго кашлял, плевался, а затем попытался встать, но ноги подкосились, и он рухнул обратно на землю.
– Давайте все-таки уберемся отсюда, – рискнула предложить Женька, боязливо прислушиваясь, не вернутся ли Джеймс со товарищи.
– И куда пойдем?
– Как куда? В гостиницу. Ах да. Ну да… Тогда пойдемте просто отсюда подальше. Вы сможете?
– Постараюсь.
Он воздел себя на ноги, пошатнулся, но устоял.
– А где ваши ботинки? – задала Женька самый дурацкий за последние дни вопрос.
Кощей замер, повернулся всем телом и, едва сдерживаясь, процедил:
– Ты сама-то как считаешь?
Женька тяжело сглотнула. Ей показалась, что в темноте глаза Кощея сверкнули красным.
– Может, они там, где мой портсигар, бритва, оставшиеся деньги и ремень? Может быть такое?
– Вполне, – Женька отступила, но тут же взяла себя в руки. – А вы сами идти сможете?
– До самой Франкии, пешком, – заверил Кощей и сделал первый шаг.
Пусть не так быстро, как обычно, но с каждой минутой все увереннее, он шагал к Западным районам. Женька топала рядом, стараясь не лезть с вопросами.
Через сорок минут, едва разминувшись с ночным сторожем и вовремя спрятавшись от патруля синеповязочников, Кощей и Женька попали в весьма приличный район. В темноте было плохо видно, луна опять скрылась за тучами, но очертания домов производили самое благоприятное впечатление.
– Теперь тихо, – шепнул Кощей.
Это были его первые слова с тех пор, как ушли от реки, и голос звучал уже почти как прежде.
Дома были огорожены каменными или живыми изгородями. На улицу вели чугунные ворота с витиеватым узором. Кощей бесшумно пробрался мимо первых нескольких домов. За одной изгородью загавкала страдающая бессонницей собака, Кощей зашипел, и псина, поскулив, пристыженно смолкла.