Требуется волшебница. (Трилогия)
Шрифт:
Разум твердил, что это невозможно. Что таких заклинаний не существует. Что я никогда не слышала о них раньше. И ни в одной колдовской книге Селены, которые я изучала на сон грядущий за неимением свежих детективов Донцовой, ни о чем подобном речи не было. Но интуиция — единственный из моих магических талантов, который меня никогда не подводил — шептала, что я на верном пути.
Хотя мне так хотелось верить в то, что произошедшее с Данией и Эсмеральдой — всего лишь совпадение.
«А Софи?» — вкрадчиво нашептывало
А распутная Маргарита, про которую рассказывали волшебницы? С чего вдруг ей становиться святошей?
«Совпадение», — отрезала я.
Это всего лишь совпадение — и ничего больше.
От запаха маков у меня опять закружилась голова.
— Ты в порядке? — озабоченно спросил Ив, глядя, как я пошатнулась в седле.
— Голова что-то разболелась, — призналась я.
— Тошнота есть? — строго уточнил он.
— Ты на что намекаешь? — возмутилась я, чувствуя, как желудок сводит предательской судорогой, а руки наливаются холодом.
— На то, что надо быстро сматываться отсюда. — Он подхватил мою лошадь под уздцы, и кони понеслись галопом.
Зря он это сделал! Как только мы проскочили поле и въехали в рощицу, я осадила лошадь и живым трупом скатилась на землю.
У меня даже не хватило времени, чтобы отбежать к кустам боярышника. Все случилось прямо у тощей осинки.
Что могло быть хуже того, чтобы так опозориться на глазах у Мужчины Моей Мечты? Оказывается, еще как могло!
Пока я корячилась у осины, Ив разыскал в сумке голубой хрустальный флакон.
— Выпей это!
— С ума сошел, — простонала я. — Я ни есть ни пить еще двое суток не смогу.
Никакого уважения к слабой больной женщине! Рыцарь буквально силой влил содержимое флакона мне в рот. Я возмущенно булькнула и проглотила. Сначала мне стало тепло, потом прошла дрожь, которая била меня, как в лихорадке. Затем отпустило желудок и прояснилось в голове. Я вдохнула глоток свежего воздуха и выдохнула:
— Что это было?
— Ограничительное зелье.
— Что? — непонимающе переспросила я. — Зелье Алена?
Оно-то тут при чем?
— Зелье действует на все виды нечисти и ограничивает проявления иной ипостаси.
— Стоп! — замотала головой я. — Какой ипостаси? Ты о чем? Я просто надышалась запахом маков — и все!
— Вот именно. Этот запах для нечисти — яд. Ты отравилась им, а зелье нейтрализовало яд, заглушив то сверхъестественное, что в тебе было. Я же спрашивал тебя, были ли у тебя в роду нечисти. Не надо было мне врать.
Врать?! Я задохнулась от такого несправедливого обвинения. Да, мою бабушку Дусю, свою ненаглядную тещу, папа регулярно кличет фурией и гарпией, а она его за глаза — тиранозавром и энергетическим вампиром. Мама, когда папа припадает к экрану телевизора в дни чемпионата мира по футболу, любовно зовет его зомби. А папа, в минуты особой нежности, называет маму русалочкой, особенно когда она распускает длинные, ниже пояса, русые косы. Их послушать — так у нас вся семейка из сказки сбежала. Но не принимать же их слова всерьез!
— Ты не знала? — догадался по моему виду Ив. — Извини, но сомнений в этом быть не может.
— И чем мне это грозит? — вздохнула я, смирившись с очередной оглушительной новостью.
Вот те на! Надо будет расспросить бабушек-дедушек на досуге, с кем они там в деревнях грешили по молодости лет.
— Да ничем, родство очень дальнее, не ближе четвертого колена, иначе тебя бы никакое зелье не спасло. Только от маковых полей стоит гулять подальше. У Селены, кстати, та же история. Поэтому она в замке Красных маков никогда не была. Имя ее у всех на слуху, а в лицо ее ни Делия, ни дочка не знали.
Надо же, какое совпадение! Мало того, что мы похожи, как две капли воды, так у нас еще и одна беда — неразборчивые в связях предки. Просто любопытство разбирает — так хочется познакомиться с этой Селеной. Одно только пугает — как бы встреча с моей таинственной близняшкой не завершилась для одной из нас (и я даже знаю, для кого именно) весьма плачевно. А тогда — прощай, Москва, гуд-бай, чизкейки, оревуар, светлое будущее.
В Красные Кроты я въезжала, как осужденный на казнь. Как я ни уговаривала Ива объехать село стороной, он оказался непоколебим.
Во-первых, это мой святой долг, безапелляционно заявил он.
Во-вторых, через Вурдалачью пустошь он и днем не поедет, не то что на ночь глядя. («Один бы я еще отбился, — нахально заявил он. — Но с такой обузой, как ты, — гиблое это дело»).
А в-третьих, пора о ночлеге подумать, да и подкрепиться хочется.
Вот насчет «подкрепиться» я и опасалась. Нет, от отравления как раз не осталось и следа, и я была бы не прочь плотно отобедать. Меня тревожило другое. Готова поспорить, ушлый староста уже успел наведаться к казначею и потребовать причитающуюся ему компенсацию... И по мне уж лучше прогуляться по пристанищу вурдалаков, нежели попасться на глаза разъяренному скупому рыцарю.
Ну вот! Что я и говорила! Не успел слух о нашем прибытии разнестись по селу, как староста уже скатился с крыльца своей хаты и понесся к нам, обгоняя остальных прыткостью бегуна.
Мысленно вжав голову в плечи, я напустила на себя самый надменный и холодный вид. Уж не для того он так мчится, чтобы сметанки свежей предложить. Хотя от сметанки я бы не отказалась. Поди, уже и костер приготовил ведьмы-мошенницы.
— Мадам волшебница! — заголосил он. — Милости прошу! Прошу ко мне! Давно ждем! — И, перехватив мой недоуменный взгляд, вцепился в поводья и потащил мою кобылу за собой.