Трегуна

Ди Карт / D_Kart

Опешив от прочитанного, Марта сняла очки и взяла в рот дужку. Может быть, таким странным образом с ней пытается связаться человек Мак-Ивора, чтобы показать ей из-под полы материалы уголовного дела Криса? Нет, глупости — судя по адресу и координатам, которые она прочла во вложении к электронному письму, анонимный собеседник предлагал ей проделать расстояние в тысячи километров, а вероятность того, что уголовное дело возят по всему белу свету, явно стремится к нулю. Тут Марта вспомнила, как в бытность работы судьей она рассматривала апелляционную жалобу одного предприятия тяжелой промышленности, которое длительное время в нарушение закона и всех возможных санитарных норм осуществляло захоронение отходов в землях, предназначенных для частного строительства. Несмотря на бесчисленные обращения природоохранных организаций, делу принципиально не давали ход, возвращая жалобы без рассмотрения под различными предлогами. Впрочем, в этом не было ничего удивительного — как оказалось в дальнейшем, природоохранный прокурор неплохо грел руки на том, что предприятие с его молчаливого согласия загрязняло земли, ежегодно экономя на нормальной утилизации сотни тысяч долларов.

Лишь когда трое жителей поселка с перерывами буквально в несколько месяцев скончались от одного и того же онкологического заболевания, и сначала местные, а затем и национальные СМИ обратили внимание на эти подозрительные смерти, дело со скрипом сдвинулось с мертвой точки, ведь если жалобу при большом желании можно «потерять», то три трупа никуда не денешь. Пару лет ушло на то, чтобы следствие воссоздало всю картину коррупционного взаимодействия менеджмента предприятия с прокуратурой и с местной санитарной службой, благодаря чему дело получило еще больший общественный резонанс. К тому моменту онкологические заболевания в той или иной степени диагностировали еще у одиннадцати жителей поселка, двое из которых так и не дожили до привлечения виновных лиц к ответственности, и по ходу движения дела количество выявленных случаев заболевания только росло. Пока одна за другой со своих теплых мест слетали «шишки», крупнейшая юридическая фирма региона сумела убедить жителей поселка выступить с коллективным иском против предприятия, дела у которого обстояли уже из рук вон плохо — результаты расследования закрепили за предприятием негативный имидж, и это привело к резкому оттоку корпоративных клиентов, ибо когда компания публично провозглашает в качестве своих ценностей социальную ответственность и заботу об окружающей среде, она не может себе позволить продолжать закупать товары у поставщика, уличенного в смертоносной атаке на людей и природу. Постепенно некогда популярная продукция предприятия перестала пользоваться спросом, товары простаивали на складах, а само предприятие генерировало убытки. Удовлетворенный судом коллективный иск на 200 миллионов долларов окончательно поставил под сомнение дальнейшую жизнеспособность этого бизнеса, и предприятие подало апелляционную жалобу. Адвокаты накатали многостраничный документ с подробнейшими доводами в пользу урезания цены иска, пустив в ход и ссылки на прецеденты, и доказательства противоречивости в показаниях жертв загрязнения, и воззвания к апелляционному суду, что де оставление в силе столь высокой компенсации уничтожит бизнес, а регион потеряет своего самого крупного налогоплательщика. Но не только предприятие было недовольно решением суда — претензии высказали и истцы, указав в своей апелляционной жалобе, что судья назначил неоправданно мягкую компенсацию за пять трупов и два десятка в прямом смысле слова искалеченных жизней. Незадолго до заседания по апелляционным жалобам истцов и ответчика Марта Трегуна обнаружила на столе в своем кабинете желтый конверт, в котором находился листок с аккуратно напечатанным текстом. Там говорилось про то, что ее сын столкнулся с серьезными проблемами юридического характера, но не решается сообщить об этом своей матери, и если она хочет помочь ему, ее будут ждать на парковке одного из бизнес-центров. В то время Джозеф и Мария испытывали серьезные трудности в семье — часто и без особых причин ссорились, даже ставили ребром вопрос о разводе. Марта не могла не замечать подавленного состояния сына, который, не желая посвящать мать в семейные дела, отвечал абстрактными отговорками на любые ее вопросы о том, все ли в порядке. В иной раз письмо в желтом конверте Марта восприняла бы как провокацию, попытку давления на суд, но сейчас ее бдительность была затуманена. С сыном могло случиться все что угодно — наркотики, смертельное ДТП, причинение вреда здоровью пациента… Чего только она не видела, листая том очередного дела! В указанное в анонимном послании время Марта приехала на парковку, вышла из машины и направилась к паркомату, но не успела добраться до него, потому что кто-то настолько резко накинулся на нее со спины и больно схватил за шею, что она не могла ни вскрикнуть, ни вымолвить и слова, издав лишь сиплый хрип. «Это лучшее, что вы могли сделать — прийти сюда, — услышала она язвительный тихий мужской голос, — потому что иначе нам пришлось бы ломать руки вашему сыну, а нам очень не хочется опускаться до крайностей. Размер компенсации должен быть снижен. Во сколько раз вы его снизите, столько пальцев Джозефа останутся неотрезанными». Хватка ослабла, послышались быстрые шаги, звук которых становился все тише, и Марта, постоявшая несколько секунд в шоке от произошедшего, быстро обернулась. Никого. «Суки», — подумала она, приложила ладонь к шее, точно убеждаясь в ее целостности, и пошла назад к машине. Через месяц, заканчивая рассмотрение апелляционной жалобы, она сделала большую паузу перед вынесением решения. Пауза была настолько долгой, что адвокаты сторон даже приоткрыли рты в ожидании того, каким будет вердикт, ведь не каждый день апелляционный суд подтверждает или, наоборот, отменяет взыскание двухсотмиллионной компенсации. «Я достаточно сегодня услышала, — наконец начала Марта, — чтобы прийти к выводу о том, что суд первой инстанции ошибся с размером компенсации. Я отменяю это решение и выношу новое — о взыскании с ответчика пятисот миллионов долларов. Даю вам месяц на полную выплату», — молоточком она указала на адвоката предприятия, грозно посмотрела ему в глаза и с оглушительным стуком опустила молоток на подставку.

«Как будто не со мной было», — подумала Марта, все еще смотря на текст письма на экране и покручивая во рту дужку очков. Конечно, сейчас на нее никто не мог давить, и это лишь подогревало интерес Марты. «Скажите хотя бы свое имя, проявите минимальную вежливость», — это было единственное, что написала Марта в ответ на сообщение. Очевидно, автор послания Марту не обманул — спустя секунду после того, как она нажала кнопку «Отправить», к ней в почту пришел автоматический ответ почтового сервиса о

том, что ее письмо не доставлено, потому что адресата не существует. Марта подперла подбородок руками и задумалась. Будь это обман или фишинг, навряд ли аноним обратился бы к ней по имени. У нее не просили номера телефона, любой другой персональной информации и уж тем более денег. Был просто адрес, куда ей предлагалось приехать. Марта перечитала письмо и окончательно убедилась, что оно было написано именно ей. «Приезжайте, пока еще возраст и здоровье позволяют вам переносить дальние перелеты», — вслух пробормотала она про себя. «Но, с другой стороны, не поеду же я к черту на рога, потому что кто-то написал мне письмо», — сказала она сама себе. Марта достала из сумки мобильный, чтобы на всякий случай сделать звонок Мак-Ивору, и в эту же секунду экран телефона загорелся, а сам аппарат настойчиво завибрировал. Номер не определен.

— Слушаю, — серьезным голосом сказала Марта.

— Миссис Трегуна, здравствуйте. Вы можете говорить?

— Ну, пока еще не разучилась.

— Я звоню вам по поручению мистера Мак-Ивора. Ваша просьба ознакомиться с уголовным делом будет выполнена. Вы сможете встретиться со мной завтра в шесть в рыбном ресторане, который под мостом?

— Смогу, спасибо.

— Тогда буду ждать. До встречи.

— До завтра, — ответила женщина.

Встреча была недолгой. Тихенький мужчина лет пятидесяти сидел за столиком и пил кофе, когда Марта зашла в ресторан. Предложив женщине присоединиться к нему и получив вежливый отказ, мужчина расплатился, и они с Мартой пошли к нему в машину, на которой доехали до центрального управления департамента по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями.

Мужчина вел Марту бесконечными коридорами вверх и вниз, вниз и вверх, пока они не зашли в крошечную комнату, скорее даже каморку, где стояли пыльные коробки и небольшой стол, и на некоторой высоте над ним висела тусклая лампа. «Подождите, пожалуйста, здесь. Я привезу материалы дела», — сказал мужчина и оставил Марту в каморке. Спустя минут пятнадцать он вкатил в комнатку огромную тележку из супермаркета, в которой были аккуратно сложены папки. «Вот, пожалуйста, — учтиво сказал ей мужчина. — Управление работает до восьми. Не знаю, успеете ли вы, но без десяти восемь я за вами приду, не обессудьте. Я и так очень рискую». Марта сдержанно улыбнулась ему, взяла из тележки объемный файл, положила на стол и стала быстро его пролистывать. Заострив внимание на одном из документов, она вытащила из кармана своего плаща мобильный телефон и включила фотокамеру.

— Нет-нет! — взволнованно сказал мужчина. — Можно только читать! Никаких фотографий!

— Но у меня не настолько хорошая память, чтобы это все запомнить, — она мягко улыбнулась ему. — А кроме того, я буду снимать лишь отдельные листы, которые меня интересуют.

— Нет-нет! — глаза мужчины округлились и испуганно посмотрели на Марту. — Только читаем! Нельзя фотографировать!

— Мы с мистером Мак-Ивором не обсуждали, что я не смогу снимать, — очень уверенно произнесла Марта и устремила стальной взгляд на мужчину. — Мне надо снимать. Это никуда не уйдет.

— Вы же понимаете, что это тайна следствия? Никаких следов быть не должно!

— Я дала мистеру Мак-Ивору слово. Мое слово нерушимо. Ни одна живая душа не узнает, что я была в этой комнате и снимала дело. Ни одна. Мое слово — заклятье. А теперь ступайте, у меня и так мало времени.

Не дожидаясь ответа растерявшегося мужчины, Марта повернулась обратно к папке и навела на лист дела объектив камеры своего телефона. Постояв в недоумении несколько секунд, мужчина понял, что препираться с ней совершенно бесполезно, и, тяжело вздохнув, покинул каморку.

Полученные от Криса в наследство 30 тысяч долларов Марта положила на счет, открытый ею на имя правнучки. «Я достаточно заработала за время работы судьей, получаю содержание, получаю зарплату на кафедре. Мне не нужны эти деньги. А главное, не пристало старухе наследовать за своим внуком. Неправильно это, — сказала она Амире, сообщив ей об открытом счете. — Малышке эти деньги пригодятся куда больше, чем мне. На тот же колледж пойдут, особенно с процентами…»

За некоторое время до этого похожий разговор состоялся у Амиры с ее свекром и свекровью, которые перевели полученные от сына в наследство деньги на банковский счет снохи.

Амира настояла на том, чтобы Кеннет назначил ей встречу в офисе юридической фирмы, где он работал. В согласованное время она подошла к ресепшен и обратилась к администратору: «Добрый день. У меня встреча с Кеннетом Бейнером». Администратор проводила ее в ту же переговорную комнату, где Крис когда-то встречался с Кеннетом и партнерами фирмы для обсуждения своего уголовного дела. Амира оглядела эту комнату с огромными окнами во всю стену, через которые открывался вид на вечерний город, и присела на одно из понравившихся ей кресел, расставленных по периметру большого стола из черного стекла, взяла стоящую на столе бутылочку с водой и зачерпнула горсть орешков из деревянной миски. Дверь в переговорную открылась, и в комнату вошел Кеннет.

— Привет, — сказал ей молодой человек, немного волнуясь.

— Привет, Кеннет.

— Ты меня извини, у меня после тебя еще одна встреча, поэтому если мы сможем как-то побыстрее…

— Да у меня, собственно, один вопрос. Только ты сразу скажи, я должна буду платить за эту консультацию?

— Я оформил тебя как потенциального клиента, так что пока ты не подписала письмо-согласие на оказание юридических услуг, ты еще не наш клиент и не связана с нами никакими финансовыми обязательствами.

— Ясно, спасибо. В общем, как ты уже, наверное, понял, у меня вопрос по трасту Криса.

— Ты имеешь в виду перспективы получения всех денег и активов, которые сейчас висят на его трасте?

— В целом — да. Честно говоря, я была уверена, что траст — это что-то вроде наследства, но со слов менеджера «Эм Ди Пасифик Бэнк» я поняла, что должна буду довольствоваться только ежемесячными выплатами. А все, что сверху, мне надо обосновывать им и клянчить деньги. Деньги, которые заработал Крис, пока мы были с ним женаты, и которые по праву принадлежат нам с Мией!