Трехречье
Шрифт:
— Ты прав Туск, — в этом случае да, пойдут за Талесом.
— Тихо! Слышите? — перестав стругать ножом какую-то ветку сказал Даук и прислушался.
— Кто-то по дороге идет, — сказал Варас.
— Ага, и не только идет… еще и едет, — ответил Туск.
— Будьте здесь, мы посмотрим, — сказал Варас и махнул мне рукой.
Тихо пробравшись за кустами к дороге мы залегли. Несколько фургонов, порядка двадцати всадников и около полста пеших воинов двигались по дороге.
— Наемники… от Желтого озера, —
— С чего ты взял?
— Видишь, у некоторых длинные и широкие наконечники на копьях? В тех землях это основное оружие, в княжестве такого нет.
— А что они тут делают?
— Не знаю Никитин, не знаю… может какой из родов призвал их себе на помощь. Сотня… сотня наемников уж точно не купцу обоз охранять нанялись… не хорошо это.
Наемники остановились у развилки, постояли некоторое время и потом всадники и фургоны свернули и проехав мост через протоку отправились на юг, из фургонов скинули несколько тюков, десяток пеших наемников их подобрали и начали ставить лагерь у моста, остальные пешие пошли дальше, на север.
— И как это понимать? — спросил я Вараса.
— Не знаю…
— Что они делают? Не пойму…
— Лодки, вон каркас вяжут… потом смоленой кожей затянут и готово. Протоками дальше пойдут.
— И часто такое большое количество наемников из тех земель приходят?
— Бывало, но хорошего ничего не было из-за этого.
— Стемнеет, будем языка брать…
— Чего?
— Выкрадем говорю одного, допросим.
— Ага, дело говоришь… Ладно, иди поешь, потом пришлешь Туска, меня сменит и пусть наблюдает.
— Хорошо, — ответил я, осторожно отползая.
— Что там, — спросил Туск, когда я вернулся к нашей стоянке.
— Сотня наемников… от Желтого озера. На развилке разделились, всадники и фургоны на юг, около десятка встали лагерем у моста, а остальные пешим строем пошли дальше. Это же твои земляки Туск… как думаешь, зачем они тут?
— Я знавал только одного человека на берегах Желтого озера, который может объединить так много наемников… Это плохой человек, очень плохой… Ходили слухи что он на службе у хранителей, для всяких темных дел, о которые сами хранители не хотят марать руки.
— Понятно… ужин готов?
— Да.
— Тогда давай ешь и пробирайся кустами к Варасу, сменишь его.
По небу ветер нес облака, немного, но каждое облако большое и плотное, способное на некоторое время полностью скрыть за собой Большую луну. Варас опустошил миску с похлебкой и поставив ее на землю спросил:
— Ну что, готов?
— Да.
— Идем.
Мы прокрались к нашей лежке и подползли к Туску.
— Ну что они там?
— Поужинали, собрали и спихнули в протоку две лодки… Пьют вино, разговаривают.
— Понятно, лук наготове держи, но стреляй только когда свистну.
— Угу, — кивнул Туск.
— Пошли,
Свалив в кучу баулы, наемники сидели у костра, пили и разговаривали, половина рядом уже похрапывала тут же, у костра заварившись на коврики, сотканные из веревки. Мы подползли со стороны кучи с баулами, нас не видно, но и нам ничего не видно, зато слышно, во всяком случае мне.
— … надо на каменок напасть… людей много, еще отряд Бааза придет, две сотни! Это сила! А с многодворцев много не возьмем, если только баб помоложе набрать да с собой увезти.
— Надоел ты уже, вот что скажут делать то и будешь делать, сказали протоку перегородить и грабить, значить перегородить и грабить… баб ему помоложе, тебя наши то бабы за мужика не считают…
— Ты дождешься Вулс, я тебя на судный бой вызову!
— Да мне проще придавить тебя прямо сейчас, чем людей беспокоить этим судным боем твоим.
— Успокойтесь оба, дайте поспать! Не то я вас обоих сейчас в протоке утоплю, — раздался сиплый голос, — и в костер уже не бросайте хворост, пусть прогорает. Завтра с рассветом по протоке пол дня грести, а они не угомоняться никак.
— Хорошо, хорошо Вотч.
— То-то же, — просипел голос в ответ.
Спустя полчаса все разговоры затихли, костер почти прогорел, и только угли вспыхивая на прорывах ветра немного поддерживали слабые языки пламени. Одинокий караульный прохаживался от моста к кострищу, минут на десять присаживаясь то у кострища то на мосту.
— Менять его не скоро будут, — прошептал я Варасу, — его берем.
— Хорошо, как брать будем?
— Страхуй, если кто проснется — стрелу ему в шею.
— Могу не попасть я Никитин, слаб в темноте глазами.
— Ну куда попадешь, туда попадешь, чего теперь, — ответил я и вытащил из одного из баулов какую-то тряпку, ковырнул ножом большой комок земли, и замотал его в тряпку, — ну я пошел.
Обойдя по большой дуге место стоянки наемников я прокрался к мосту, и когда караульный вернувшись от кострища в очередной раз присел на бревно моста, что-то напевая себе под нос, я встал из травы и влепил «от души» ему импровизированной дубинкой по затылку, перебрался на мост, и взвалив на себя обмякшее тело наемника вернулся к Варасу.
Глава 35
Связанный по рукам и ногам пленный лежал у нас на стоянке. Даук подменил Туска на лежке, и мы втроем приступили к так сказать дознанию. Я плеснул ему на лицо водой, а Варас шлепнул пару раз по щекам. Пленный очухался и хотел было крикнуть, но Варас зажав ему рот своей ручищей приставил к глазу лезвие ножа и сказал:
— Будешь орать останешься сначала без одного глаза, потом без другого, ты меня понял?
В ответ пленный испугано часто закивал и заморгал.