Трехручный меч
Шрифт:
— Доказательство подлинности, — важно каркнул ворон. — Только царь Соломон тысячами запихивал джиннов в кувшины и бросал в море. К нему ежедневно привозили три телеги кувшинов, а корабль от его дворца отплывал четырежды в сутки. Я эту печать знаю хорошо, он однажды по царской щедрости и на мое крыло поставил печать, а на голову промахнулся, я успел вылететь в окно…
Я нагнулся, взял в руку кувшин. Маловат, вряд ли больше литра поместится, видимо, для джинна это не играет роли, так что для вина готовили большие кувшины, красиво
— Открывайте! — сказал волк хищно.
— Открывайте, мой лорд, — каркнул ворон. — Ну открывайте же!
Я рассматривал печать внимательно. Эти дети природы еще не знают, что есть такие кувшинчики, что взрываются. Некоторые так взрываются, что оставляют кратер с оплавленными краями и озером кипящей магмы на дне.
— А не рискованно?
Волк изумился:
— Да вы что, мой лорд? Вон Аладдину джинн из кувшина разрешил набрать столько сокровищ, сколько может унести!
— Знаю, — ответил я. — Аладдин не только набрал драгоценностей полные горсти, но и наложил себе в штаны. Однако не все джинны, полагаю, такие…
— Почему?
Ворон рассерженно каркнул:
— Все выпущенные джинны что-то да предлагают человеку!.. Либо три желания, либо вечное служение… на худой конец — кучу сокровищ!
Я покачал головой, продолжая рассматривать кувшин.
— Соломон забрасывал их на дно моря тысячами. Если не миллионами, И на берег выносило сотни, если не тысячи. Однако знаем только две-три истории, когда выпущенный на свободу джинн награждал освободителя. Что это значит?
Они переглянулись, волк прорычал:
— Остальные держат язык за зубами.
— Вот-вот, — сказал и ворон. — Помалкивают. Не иначе и богатые тоже плачут!
Я сказал задумчиво:
— А у меня другая версия. Стоит сорвать печать, как освобожденный джинн мигом все уничтожает вместе с кувшином, чтобы не запихнули обратно. И тут же смывается. Это вроде взрыва… Да это и есть взрыв, джинн — чистая энергия? А когда джинн не успел рвануть, где-то один к тысяче… Нет, я при таком раскладе не играю.
— Неправильная версия, — рыкнул волк, но без уверенности.
— Есть разные версии, — согласился я, — моя и… неправильные. Я выбираю верную.
Волк вырыл лапами ямку, я уронил туда кувшин, волк зарыл, повернувшись задом и бросая землю задними лапами. Ворон, обидевшись, полетел далеко впереди, не снижаясь к нам до самого вечера. Уж он-то в любом случае остался бы цел: обычно от опасности держится подальше, да и не стал бы джинн обращать внимание на птицу, но если бы джинн взялся выполнять желания, то и ему что-то да перепало бы.
Наконец ворон вроде бы сменил гнев на милость, снизился, пошел над нашими головами. Я рассмотрел, что впереди среди деревьев возвышается мрачное строение из темного камня. Глыбы слишком велики, явно не жилище, что-то ритуальное, конь мой замедлил шаг, стараясь подольше побыть
Волк тоже посматривал на массивное сооружение из камня, ворон сделал над ним пару кругов и сел на вершину. Волк оглянулся, в глазах вопрос, я отмахнулся. Он прорычал:
— Мой лорд, но как же…
— Мимо и дальше, — пояснил я.
— Но это же, — сказал он, — если не ошибаюсь, гробница самого Крематогастера!
В его рыке слышалось неимоверное почтение, я не успел ответить, ворон тут же злорадно каркнул:
— Во-первых, не гробница, а склеп!.. Во-вторых, не Крематогастера, а короля Дитриха Благородного!.. В-третьих, молчал бы, серость!
Я отмахнулся:
— Да хоть и мавзолей! Почтение к предкам надо иметь, поняли?
Ворон каркнул протестующе:
— Но там могут быть сокровища!
— Эх ты, Лара Крофт в перьях, — укорил я. — Знаю, что твои сородичи поворовывают блестящие камешки из спален графинь, за что служанок обвиняют в воровстве и вешают, но ты же мудрый, на фиг тебе алмазы, сапфиры, рубины?
У ворона глаза заблистали, как алмазы, потом загорелись, как сапфиры и рубины, прокаркал перехваченным голосом:
— Сто тысяч лет лучшие люди искали короля Дитриха…
Волк стоял перед входом и принюхивался, прервал:
— Говорю же, это гробница Крематогастера!.. По запаху чую.
— Дитриха, — каркнул ворон, — Дитриха, Дитриха!.. Все искали, изучали старые рукописи, карты, собирали сведения… а мы сами наткнулись! И что же, пройдем мимо?
— Ага, — ответил я. — Пройдем, проедем. А кто-то и пролетит.
— Мой лорд! Но там же, помимо сокровищ, — древние мечи, амулеты, талисманы, шлемы, щиты, копья, поножи…
Я уже проехал, они некоторое время оставались позади, волк наконец догнал, а ворон еще долго оставался на крыше склепа. Волк посматривал с укором, я огрызнулся:
— Есть правило для героя: вообще не приближаться к местам упокоения. Скорее всего, пришлось бы там в подземельях прыгать через ловушки, повисать на решетках, сражаться с толпами оживших мертвецов, с мумиями, полчищами огромных скорпионов, а потом и с самим Царем Скорпионов… может быть даже, с Царем Скорпионов-2, а потом я на последнем издыхании выползу наверх… кстати, потеряв вас обоих в неравной битве…
Волк сказал с неудовольствием:
— Ну почему обязательно терять?
— Да, — сказал ворон обидчиво, — хорошо бы как-то без этих крайностей!
— Чтобы было видно, — объяснил я, — какая трудная была задача!.. И какими нечеловеческими усилиями добились желаемого. Но на хрен нам это желаемое? Мы ведь едем спасать принцессу из лап Повелителя Тьмы?
Ворон напомнил ехидно:
— Уже нет. Принцесса вышла замуж. И, как мне кажется, не очень-то и сожалеет. А в том письме она просто язык показывала.