Треллисанская конфронтация
Шрифт:
– Да. С тобой пойдет охрана.
Он сел, грудь его тяжело вздымалась вверх, глаза блестели.
– Я не стану уничтожать «Энтерпрайз». Я его захвачу! Это будет моей самой блестящей победой.
Он отдал распоряжения.
Руки Кирка освободили, его самого поставили на ноги и быстро отвели на мостик по каким-то немыслимым и бесчисленным коридорам. Вскоре он оказался в отсеке транспортатора, очень похожем на тот, что был на «Энтерпрайзе», но несколько большем размером, как и все на этом корабле.
Произошла кратковременная заминка, потом трое мускулистых и вооруженных до зубов клингонов молча вошли в помещение и встали за Кирком. Наконец, появился Карокс.
– Кирк. Я знаю,
Кирк кивнул в знак согласия. Он прекрасно понимал всю серьезность своего положения, но выхода не было, поэтому он согласился с тем, что ему предлагали, Карокс подошел к оператору транспортатора. Пальцы техника быстро пробежались по клавиатуре, и вскоре мрачное лицо Кирка растворилось и исчезло.
Дверь лифта открылась, и онктилианец незаметно проскользнул на мостик. То, что раньше было Чэпел, направилось в одну сторону, остальная троица подалась в другую.
Первым их заметил Зулу, краем глаза уловивший какое-то движение. Он выглянул и как раз застал тот момент, когда онктилианец набросился на ассассина, ближе других стоявшего к Морлу. В голове Зулу промелькнула мысль о том, что теперь существо, принятое на борт на Трефолге, стоит на стороне «Энтерпрайза» и его команды. Но даже если он и ошибался, тот факт, что между сообщниками началась вражда, был только на руку Зулу и его друзьям. Зулу изо всех сил прикусил губу, чтобы ничем не привлечь внимания к происходящему, но все же Морл уловил тень изумления на его лице и взглядом последовал за ним.
Гандор повернулся в кресле как раз вовремя, чтобы заметить своего телохранителя за секунду до нападения. Но в это мгновение онктилианец изменил направление своего движения и бросился к Морлу. Однако тот времени не терял, и уже бежал, повалив за собой кресло.
Соединение умов человека и онктилианца уже завершилось, но физически существо было все еще разбалансировано: ему не хватало прежнего собрата, а та визуальная информация, которую получал его мозг, поступала из двух разных источников – его собственных глаз и глаз медсестры. Он кинулся наперерез, сшибая кресло с такой силой, что его ножка подлетела вверх и описала в воздухе немыслимую дугу. И все же, движения теперь были далеко не те, что раньше, и догнать Морла не удавалось, тем более что в это время он уже бежал по радиорубке.
Жизнь вернулась на мостик, персонал в панике разбегался в стороны при виде приближающегося онктилианца. Заметив нактернскую женщину, человеческий компонент отступил в сторону, поскольку онктилианец реально представлял разрушительную силу амазонок. В ход пошел баллончик с гиподермом, струя которого была направлена на неприятеля. Тут же женщина взмахнула руками, ноги ее подкосились, а тело тяжело повалилось на стол. Ее подруга, забыв о существовании онктилианца и не обращая внимания на маневры Морла, бросилась к ней. Ассассин, стоявший рядом со Скоттом, шагнул вперед, чтобы поучаствовать в разворачивающихся событиях, но в это время офицер быстро поставил подножку, телохранитель упал, ударившись при этом о командирское кресло. Скотт, не теряя времени, взобрался на него и стал размеренно молотить врага по шее. Ассассин простонал, будучи уже без сознания, и только после этого Скотт встал, тяжело дыша. На его лице замерло выражение полного удовлетворения.
– Не будешь портить мои двигатели, приятель, – пробормотал он.
Гандер Морл и онктилианец бежали по коридору с какой-то предсмертной грацией, которая так поразила Чехова. Фазер мятежника упал, когда тот из последних сил рванул вперед, а времени на то, чтобы его подобрать уже не было. Так он и остался лежать, никем не замеченный, рядом с командирским креслом. Теперь Морл пытался скрыться от преследования за колоннами. Ему хотелось позвать на помощь, но инстинктивно он знал, хотя и боялся в это поверить, что он остался один. Гандер бессильно обхватил колонну, колени его тряслись, а страх переполнял сознание.
Наконец, Морл заставил свои непослушные ноги шевелиться. Он пробежал мимо кресла Чехова, не отрывая взгляда от бесформенной плоти; у той не было глаз, но преступник чувствовал на себе пристальный взгляд существа. Чехов выскочил из-за своего кресла и оторвал Морла от спасительной колонны. Тот тяжело рухнул на пол. Онктилианец приближался. Морл взглядом поискал свой фазер, нашел его, но на то, чтобы дотянуться, уже не было времени и сил.
Луч фазера прорезал мостик и вошел в онктилианца. Нактернская женщина, обнаружив, что ее любовница просто потеряла сознание, наконец увидела происходящее. Заметив Морла, на спине отступающего от онктилианца, она быстро схватила фазер и выпустила разряд по своему бывшему сообщнику. Последовала яркая вспышка, и онктилианец исчез. Чэпел крикнула в бесконечность, а потом боль ушла, и ее не стало.
Морл нетвердо поднялся на ноги и схватил с пола фазер. Лицо его при этом было совершенно бесцветным. Оружие он направил на Чехова.
– Ты пытался меня убить! – раздался его хриплый крик.
В его руках фазер ходил ходуном, и поэтому ему пришлось обхватить его обеими руками, чтобы держать русского парня на мушке.
– Ты! – завизжал он снова, но от пережитого страха и гнева горло сжало, и больше он не мог говорить.
В это время воительница вышла вперед, заслонив Чехова собой. Ее оружие было направлено в противоположную сторону.
– Нет, Гандер, – заявила она.
Все еще трясущимися руками Морл нажал на курок. Луч упал прямо на грудь женщины. За долю секунды до того, как она исчезла, Морл заметил выражение удивления и укора на ее лице.
Тяжело дыша, Морл повалился в командирское кресло. Но его ножка была отломлена, и поэтому он неуклюже упал на пол. Ужас и ненависть к себе, мелькнувшие в его глазах, превратили эту комичную ситуацию в трагедию. Зулу, Чехов и остальные офицеры увидели, что Морл захлебывается в рыданиях, почувствовав при этом что-то вроде жалости. Его последовательница, сообщница, та, которая была ему вверена, и которая безгранично ему доверяла, стала вовсе не жертвой во имя идеи, как онктилианец: ее убили по нелепой случайности, из глупого безрассудства. Именно таким лидером и был Морл, способный убить, походя, из-за собственной неуклюжести. Он знал, что с Кирком ничего подобного случиться бы не могло. Никто из тех офицеров, с которыми ему довелось общаться в последнее время, никогда бы так не опростоволосился. Морл думал о том, что муки стыда и раскаяния – слишком мягкое наказание за то, что он сделал.
На капитанском мостике появились четыре мерцающие фигуры, но персонал «Энтерпрайза» был настолько поглощен разворачивающимися событиями, что едва ли кто мог отреагировать на это. Вскоре мерцание сложилось в очертания Кирка и его охранников. Клингоны держали оружие наизготове, и как только перемещение закончилось, они быстро рассредоточились вдоль мостика напротив граждан Федерации.
Кирк быстро осмотрелся, стараясь оценить обстановку:
– Скотт?
– Сэр, «Энтерпрайз» в полной сохранности, но при этом мы находимся в космическом пространстве ромуланцев. Будут какие-нибудь распоряжения?