Тренажер для трех граций
Шрифт:
— Это они! Вот эти двое!
Оглянувшись, она увидела женщину с красно-фиолетовыми волосами. Она уже давно доела сливки, и теперь размахивала руками, стараясь привлечь к себе внимание. Один из милиционеров подошел к ней, и женщина, показав пальцем на Ирину, радостно воскликнула:
— Это она! Я слышала, как она собиралась его убить!
— Да что вы говорите? — недоверчиво переспросил усатый милиционер, повернувшись к Ирине. — Так-таки и слышали?
— Честное слово! тетка от возбуждения подпрыгивала на стуле. — Своими ушами слышала!
Его, говорит, надо убить! И эта, вторая, толстая, ее поддержала, говорит — если надо убить, так непременно убивай… Ты, говорит, молодец, так хорошо все придумала!
— Разберемся, — проговорил милиционер и приблизился к подругам, — попрошу ваши документы, гражданочки!
Ирина схватилась за сумочку и поняла, что никаких документов у нее нету. Паспорт она опасалась носить с собой — если вытащат, то потом набегаешься, пока новый получишь.
— Понимаете… — она смущенно развела руками.
— Так… — милиционер сразу посуровел, — значит, документов при себе не имеете? И у вас тоже нету? — он повернулся к Кате.
Разумеется, у Катерины тоже не оказалось паспорта.
— Как же вы так, гражданочки, — строго сказал старший милиционер, — разгуливаете по городу без документов, как какой-нибудь несознательный элемент. Город большой, всякое может случиться, удостоверение личности всегда с собой иметь нужно.
— Сами же твердите по радио и телевидению, чтобы паспорт без надобности с собой не носить, — не удержалась Ирина, — ведь воруют же.
— Воруют, — подтвердил милиционер, — и даже убивают. Вот как сейчас, в туалете.
В это время Катя выпала из ступора. Она перестала трястись и качаться на стуле, поглядела осмысленно и даже сердито.
— На что это вы, интересно, намекаете? — закричала она. — За кого нас принимаете? По-вашему это мы того мужика прирезали? Да вы больше ту ненормальную слушайте!
Ирина мысленно схватилась за сердце. Сейчас Катьку понесет. Характер у подруги нескандальный, но если уж попадет шлея под хвост…
Такое бывает крайне редко, но сейчас, очевидно после пережитого стресса, Катериной овладел приступ немотивированной агрессии.
— Во-первых, — с металлом в голосе заговорил милиционер, и даже усы у него распушились, как у сердитого кота, — я ни на что не намекаю.
Не имею такой привычки, профессия не позволяет. Во-вторых, отчего это вы свидетельницу ненормальной считаете? На мой взгляд весьма толково гражданка все объясняет. Вы говорили о том, что потерпевшего следует убить?
Ирина невольно улыбнулась и только открыла рот, чтобы разъяснить недоразумение, как Катька снова все испортила.
— Конечно ненормальная баба! — фыркнула она. — Какой нормальной женщине придет в голову выкрасить волосы в такой ультрафиолетовый цвет?
Краем глаза Ирина заметила, как один из блюстителей порядка, самый молодой, с детскими пухлыми губами, не выдержал и рассмеялся. Старший милиционер нахмурил брови, а тетка с красно-фиолетовой гривой ринулась к Кате, вопя во все горло:
— Сама ненормальная, убийца, маньячка!
— Таранькин! — рявкнул старший, и юный Таранькин перехватил крашеную тетку на полпути.
— Вы откуда знаете, что потерпевшего зарезали? — милиционер завис над Катей, но она нисколько не испугалась.
— Вы на меня не давите! — взвизгнула она. Чего тут знать, когда у него нож из груди торчит?
— О, уже и нож разглядела! — обрадовался милиционер. — А может, ты его сама и прирезала?
А иначе для чего было в мужской туалет тащиться? Следов ваших там множество…
— Но не на ноже ведь, — вступила Ирина, надеясь про себя, что Катька не совсем рехнулась и не трогала нож.
— Значит так, дамочки, — сказал старший милиционер, — придется проехать в отделение. Там вас допросят по всем правилам, установят личности. Там вы и объясните, зачем хотели убить потерпевшего. Вы тоже поедете, — кивнул он тетке, — с вас показания снимут.
Тетка изменилась в лице, она вовсе не собиралась тратить свое время на пребывание в отделении милиции. Однако теперь отказаться никак нельзя, с представителями закона не поспоришь.
— Так вам и нужно, убийцам, — с ненавистью прошипела она подругам, — теперь вас посадят, а может быть, вообще расстреляют!
Ирина только пожала плечами, но в Катьку словно бес вселился. Она ловко увернулась от милиционера, подскочила к свидетельнице и вцепилась ей в волосы. Тетка завизжала, милиционеры бросились разнимать дерущихся. Ирина поняла, что лучшее, что она может сейчас сделать — это помалкивать, а то менты совсем озвереют, могут и побить.
Слава всем святым, их вывели через подсобку и по служебной лестнице. Ирина умерла бы от стыда, если пришлось бы идти по всему торговому центру в сопровождении милиции. На Катерину чуть не надели наручники, в последний момент все-таки передумали.
В машине с решетками на окнах их встретил пьяненький мужичок самого страшного вида.
Вместо одежды на нем были засаленные лохмотья, вместо зубов — одни дыры. Один глаз подбит, но зато второй смотрел бодро.
— Здрассти вам с кисточкой! — весело приветствовал он подруг, Ирина содрогнулась. Всю дорогу она боролась с подступающей тошнотой, потому что от соседа невыносимо воняло. Катерина громко возмущалась, пока Ирина не ткнула ее кулаком в бок и не приказала замолчать.
— И в милиции лучше помалкивай, я буду говорить! — шипела она. — Ты свое дело уже сделала, добилась, что нас в милицию забрали ни за что, так что теперь заглохни.