Тренер: молодежка
Шрифт:
С такими мыслями я вышел на платформе Тарасовской. Проголодался, поэтому первым делом купил чебурек у уличных торговок. Как добираться до Тарасовки — знал, а вот где пионерский лагерь «Колосок» без понятия. Решил поинтересоваться «не отходя от кассы» у бабульки, которая пирожками и чебуреками на платформе приторговывала.
— Бабуль, а вы не подскажите случайно, как до лагеря «Колоска» добраться? — спросил, пережевывая хорошо прожаренное мясо.
— Пыонэрский лагерь? — промямлила беззубая старуха в платочке, задумалась. — Это тэбе на 71 автобуса, унучок.
И показала мне на старенький желтый
— В «Колосок» доедем?
Уточнил у прижимистого мужичка в кепке ленинке, он сидел на корточках возле переднего колеса Икаруса, у открытой водительской двери и смолил Приму без фильтра — явно водитель.
— В Пушкино, а если тебе в «Колосок», то выходишь на Пирогово, оттуда до лагеря рукой подать, не заблудишься, — ответил водила, сплевывая налипший на губы табак.
— Держи за проезд, — сунул водителю деньги. — Подскажешь тогда где выходить, а то я не особо ориентируюсь?
— Что там подсказывать, это следующая остановка.
Водила деньги взял, в карман сунул. И тут я понял, что он меня узнал — прищурился поначалу, потом бросился Приму бычковать о каблук туфля, подпрыгивая на одной ноге.
— Ешкин кот, Иванов Иван! Спартак Москва!
— Угу… — я сконфуженно втянул голову в плечи.
— Блин, мужикам в гараже расскажу, так не поверят, что футболиста настоящего возил на своих дровах! Ща… погодь… — водитель бросился к Икарусу, достал оттуда старую пожелтевшую инструкцию к автобусу, сунул мне. — Распишешься, а? Меня Вася зовут. У нас однажды Семенычу с гаража выпало Динамо водителем возить, а мы ж спартаковцы все! Он тогда в лицо Бышовцу сказал — мол, шансов у тебя в Кубке нет.
— Зашибись история, — кивнул я.
— И прав ведь оказался! Ивань, вот здесь вот распишись, а — Васе…
Я накалякал что-то на обороте инструкции, вернул водиле и подумал о том, как бы свинтить по быстрому в салон, место занять. Это прежний Иванов к вниманию к своей персоне привыкший, автографы, фотографии, туда-сюда, а я то че, стесняюсь. Но водила не отставал.
— Забирай! — это он вернул мне деньги за проезд. — Бесплатно тебя повезу, от одного спартаковца другому помощь! Тем более ты ж травму получил серьезную….
— Спасибо.
— Чего спросить хотел, Ванька, тебе в «Колосок» зачем надо?
— Молодежь к спорту приучить доверили.
— Уу-у, — у водилы лицо вытянулось. Не выдержал, решил докурить свой бычок, запыхтел. — А че за молодежь там в этом году — в курсах хоть?
— В курсах, — я пожал плечами. — Молодые они везде одинаковые.
— Ну вам едрить колотить и задания дают для мастер-классов… — напыщенно фыркнул водитель, но осекся и взглянул на часы — видимо пора отбывать по расписанию. — Ладно, едем, заболтались мы с тобой, а то мне Михалыч люлей вставит, он то за «Топредо» болеет! И если узнает, что я из-за спартача задержался, то вставит вдвойне!
И с этими словами Вася уселся на водительское сиденье Икаруса, еще раз пять поблагодарив меня за автограф, который «я теперь мужикам в гараже похвастаюсь». В салоне Икаруса оказалась как в парильне, хотя окна вон на распашку раскрыты. Примерно половину сидений уже заняты — народ красный, потный, газетами обмахивается. Я прошел в задние ряды, где плюхнулся на потрескавшийся дерматин обивки сиденья, встретившей меня вздыбленным поролоном.
До Пирогово добрались меньше чем за пять минут, деревня, как и говорил водила, оказалась следующей остановкой. Автобус тормознул возле моста, из Икаруса вышел престарелый мужичок, зачапавший в деревню. Я вышел следом.
— Отец, до пионерского лагеря «Колоска» куда идти? — окликнул старика, тот взглянул на меня непонимающим взглядом и пошел себе дальше.
Ясно, я только сейчас заметил на ухе мужичка слуховой аппарат. Помог сориентироваться мой новый знакомый водила Икаруса, отъезжая от остановки, Вася посигналил и махнул рукой вдоль отходящей от моста дороги.
— Тебе туда шуровать! По прямой, не сворачивай.
Уезжая, Вася просигналил ту-ту-ту ту-ту, что переводилось как «Мос-ков-ский Спар-так», ну в смысле я догадался про перевод. Я помахал мужику рукой на прощание и пошел по дороге к лагерю. Идти пришлось порядка километра, дорога подвела к утопающему в зелени заборчику, выкрашенному в скучный болотный цвет, но краска свежая. На ржавой металлической табличке значился адрес, совпавший с адресом из моего направления: «Береговая 31». На месте, значит. Ворота оказались открыты, никакой охраны или чего подобного здесь не было, поэтому я свободно зашел внутрь и, приметив скромное двухэтажное здание из крошащегося кирпича, двинулся к нему, решив, что если искать местное руководство, то только там. По пути огляделся. Судя по тому, что внутри ни души, а сама территория пребывает в относительном порядке, трудную молодежь еще не завезли. Приметил футбольное поле — хорошо утоптанная земля, потрескавшаяся от жары, ворота без сеток, конструктивно совмещенные с баскетбольными щитками… Понятно все. Любопытно, конечно, почему именно это место выбрано базой для будущей команды.
На входной двери здания висела табличка «Пионерский лагерь Колосок». Дверь, как и забор, оказалась свежевыкрашенной, поэтому на ручке висела предупреждающая картонка с надписью «Окрашено». Хорошо, что предупредили, я аккуратно открыл дверь, стараясь не вымазюкаться, зашел внутрь.
Первым и единственным человеком, повстречавшимся в лагере, оказалась уборщица, тщательно выметавшая пол в коридоре. Я на секунду застыл, женщине хоть и было под пятьдесят, но фигурка у нее вполне точеная, спортивная и посмотреть есть на что, «камуфляжный» сарафан, с задачей спрятать прелести не справлялся. Да и женщина так любопытно нагнулась…
— Вам к кому? — она выпрямилась, окинула меня оценивающим взглядом, сдула прядь волос со лба.
— Я по направлению в «Колосок», — ответил, тотчас переводя невинный и немного придурковатый взгляд на настенные часы, которые показывали начало шестого вечера.
— Трудовик? Не пьете? Вредные привычки? Где раньше работали? — тут же по деловому осведомилась она, уперев руки в боки.
— Почти. Физрук я. Молодежь футболу тренировать направили, с Москвы. Но курить не курю, пить бросил, а работать нигде до этого не работал. Впервые устраиваюсь.