Тренер: молодежка
Шрифт:
— С чего вы взяли, что я кого-то избивать собрался, Оксана Вадимовна? Может это они меня изобьют, как того директора. Я то что, маленький щуплый и нога до конца после травмы не зажила.
— Вы меня, конечно, извините, Иван Сергеевич, но у вас это на лице написано. Скажу вам честно, что если бы не Олег Иванович, то на работу бы я вас не взяла.
Я не нашел ничего лучше, чем плечами пожать. Ну баба и отжигает. То ей «уголовнички малолетние» поперек горла, то она за них рвать готова, все равно как Тузик грелку, то у меня написано на лице, что я кого-то собрался избивать.
— И когда они приедут наши
— Сегодня… вы точно не передумали к нам в Колосок устраиваться? — сузила глаза директриса и протянула мне обратно направление. — Может вопросы какие у вас есть?
Она действительно сделала все, чтобы любой даже самый прожженный энтузиаст задумался о правильности выбора устраиваться в пионерский лагерь этим летом. Не удивлюсь, если вот такими речами она остальных сотрудников распугала, что теперь ей самой приходиться в коридоре полы подметать. Но отказываться я не собирался, поэтому направление не взял.
— Не передумал, Оксана Вадимовна, оформляйте. Мой единственный вопрос — куда вещи бросить? — я поднял свою спортивную сумку с пожитками. Из Москвы сюда не наездишься.
Директриса вздохнула, сунула мое направление себе в ящик рабочего стола и поднялась из-за стола.
— Идемте, покажу, где вы будете жить.
Глава 10
"Заходите, гости, гости дорогие!
Радость и печаль на всех разделим,
Мы за эти годы стали как родные,
Все, чем Бог послал, тем и отметим!",
Двухэтажный корпус в самом сердце пионерского лагеря «Колосок» выполнял функции административного здания, места проживания, столовки и чего-то там ещё — я просто слушал через раз рассказ директрисы, решивший устроить мне мини экскурсию по лагерю. Мы прошлись по первому этажу, следом поднялись по лестнице на второй.
— Вот здесь, Иван Сергеевич, у нас размещены четыре обустроенных крыла, три из них выделены для наших деток, а один для персонала, там все комнаты одиночные, — пояснила Оксана Вадимовна, продолжая экскурсию
Мы зашли в крыло для персонала, где вдоль стен длиннющего полутемного коридора (половина ламп не работала) тянулись двери одиночных номеров.
— Как понимаю, этим лето большая половина мест останется незаселёнными? — спросил я, оглядываясь.
— Ребят мы поселим в одном из крыльев, остальные два останутся незадействованными, это правда, — подтвердила Оксана Вадимовна, приметившая на ковре красное пятно и пытавшаяся оттереть его своим туфлем.
— И остальным детям шиш с маслом вместо пионерского лагеря? — усмехнулся я. — Купайтесь ребятишки в ванной с хлоркой, а не в Клязьме. Жестокие у вас порядки.
— Можно подумать, что Клязьма чистая, как родниковая вода, — директриса театрально закатила глаза. — Но вы правы, других детей мы в лагерь этим летом не принимаем, запрещено. Сверху директива спущена.
Ну понятно, что запрещено. Какой родитель в трезвом уме отправит свое чадо в лагерь, где «экспериментируют» над 15 уголовниками (предлагаю называть вещи своими именами). Никакой, в том то и дело. Вот и огородили «Колосок» на три месяца лета, считай на карантин поставили райский уголок.
— Пойдёмте, Иван Сергеевич, вашу комнату покажу, — директриса бросила затею оттереть пятно, ничего у нее не получалось, въелась грязь.
Прошли вглубь пустующего крыла для персонала. Сунув руки в брюки, я медленно шел по узкому коридору рядом с Оксаной Вадимовной, дыша спертым воздухом внутри помещения. Лето, жара шпарит под тридцать градусов, а кондеров в «Колоске» нет, и в ближайшие годы не предвидится, зато у кого-то хватило мозгов окна позакрывать.
— Чтобы комары не налетали, они у нас здесь размером с кабанов и так больно кусаются, — захихикала директриса.
— Ясно, лучше от жары на стены лезть?
— Пар костей не ломит, Иван Сергеевич. Вы как бывший футболист не должны жары боятся, будет вам.
Мне то будет, спорить я не стал. В век футболиста действительно приходится играть как на жутком пекле, та и в глубокий мороз. Помимо духоты, обращал на себя внимание и вонючий палас на полу, одного взгляда на который было достаточно, чтобы понять — пылесборник. Вот таких красных пятнышек, как пыталась оттереть директриса, было хоть отбавляй. Отчего-то мне казалось, что узнав о визитерах «Колоска» в этом году, подготавливаться и приводить лагерь в порядок, никто не стал.
Вообще, конечно, любопытный здесь затеяли эксперимент с реабилитацией. Я в прошлой жизни отдал немало лет тренерской стезе и нет нет, а шарил местами в методах педагогики и воспитания. Но о таких программах, как в «Колоске» слышал впервые. Правда, если не слышал я, это не означает, что такого нет. Приятно было осознавать, что я живу в стране, где помимо укрепления оборонки и ударного выполнения пятилеток правительство всерьез думает о молодежи и их воспитании. И дядька в чью светлую голову пришла такая крутая мысль, определенно заслуживал уважения.
Другое дело, что теперь остаётся понять, как из уголовничков сколотить настоящую футбольную команду. И бог с ней с командой, как их заставить взять в руки футбольный мяч, когда фактически им это больше не нужно? Бабки молодым нужны и самоутверждение. А футбол сейчас по-прежнему популярный, но далеко не самый простой и финансово интересный вид спорта. Можно отпахать с детских лет, дойти до взрослой команды и сводить концы с концами на небольшой оклад, что, кстати, и делало подавляющее большинство футболистов. Деньги в футболе водятся, кто ж спорит, только реальный заработок получает в лучшем случае несколько десятков человек — звезд из Киева и Москвы. Остальные ребята пашут, как папа Карло, но получают примерно столько же, сколько заводские работяги за станком. Да и из многих тысяч детей, которые связали свою жизнь с футболом, только десятки делают игру своей основной профессией. Зато в 1989 году для молодых открывается все больше перспектив «быстрых» денег, когда не надо себя особо истязать на тренировках. Поэтому вопрос весьма щепетильный. Как завлечь тренироваться молодых, которыепьют, курят и отвязано валяют дурака? Будем выяснять. Вон Оксана Вадимовна не зря крокодиловыми слезами заливается — ближайшие месяцы нам придётся крайне несладко.