Тренер
Шрифт:
— Прости. — Я вздохнула.
— Не стоит. Я поняла. Это сложная ситуация.
— Я просто… в замешательстве.
— И ты пытаешься разобраться во всем этом самостоятельно. Как у тебя с этим дела?
Было в равной степени замечательно и раздражающе иметь друга, который так хорошо меня знал.
— Не очень, — пробормотала я.
Отем хмыкнула, и мне не нужно было видеть ее лицо, чтобы знать, что на нем самодовольная улыбка.
— Выплесни.
Я наполнила легкие, задерживая дыхание до боли.
И выплеснула.
Я рассказала ей все, от встречи с ним в продуктовом магазине, до печенья, от предупреждения Курта, нашего похода, до того, как Форд трижды поцеловал меня. Я рассказала ей каждую мельчайшую деталь, надеясь, что, возможно, она сможет помочь мне разобраться в своих чувствах.
— Что я должна делать? — спросила я.
— Мне кажется, что на самом деле есть только один вариант.
Мое сердце упало.
— Покончить с этим сейчас. Пока все не стало еще сложнее.
— Нет, дурочка. Трахни его.
Я рассмеялась. Конечно, вот такой был совет Отем.
— Это опасно. Я могу потерять работу из-за этого.
— Тогда это должен быть тайный роман. Хотя, по-моему, это самое веселое.
— Отем, — невозмутимо ответила я. — Я серьезно. Что мне делать?
— Я тоже серьезно, Милли. — Поддразнивания в ее тоне больше не было. — Ты годами тосковала по Форду, пока он встречался с этой сукой Сиенной. Ты согласилась быть его другом. И когда он, наконец, отпустил ее, ты пошла на это.
— И посмотри, как плохо это обернулось для меня, — пробормотала я. Полное унижение.
— Вот моя точка зрения, — сказала она. — Ты пошла на это и обожглась. С тех пор ты себя оберегаешь.
Я усмехнулась.
— Не оберегаю.
— О, не оберегаешь? Со сколькими мужчинами я встречалась за последние пять лет?
О черт. Я должна была следить за этим?
— Эм… со многими?
— Со многими. Я поставила себя на первое место. И да, я встречала много неудачников, но я о них не жалею.
Я нарисовала невидимый круг на своем столе.
— А как насчет придурковатого юриста?
— Ладно, может быть, о придурковатом юристе. Не важно. Мы говорим не обо мне.
— Ты та, кто заговорил об этом. Я говорила о себе, а потом ты начала говорить о…
— Милли, — огрызнулась она. — У меня клиент придет через десять минут, так что заткнись и слушай.
Я хихикнула, так как последние несколько недель скучала по своей подруге.
— Хорошо.
— Адриан — единственный мужчина, которого, как я видела, ты впустила. Но даже тогда это было похоже на то, что ты разбила окно и ожидала, что он пролезет через него, потому что двери все еще были заперты.
— Ауч. — Я вздрогнула. — Может быть, я больше не хочу с тобой разговаривать.
— Правда ранит, милая, — голос Отем смягчился. — Для протокола, я рада, что ты не
Я закрыла глаза, желая, чтобы она не была так… права.
С Адрианом чего-то не хватало. Жаль, что я не поняла этого раньше. Что причинила ему боль. Но Адриан был темой для другого дня.
— Как секс с Фордом решит мою проблему? — спросила я.
— Ты всегда будешь задаваться вопросом, что могло бы быть. Это твой шанс узнать. Так что держи это в секрете. Не подвергай риску свою карьеру. Но позволь парню доставить тебе оргазм, и тогда, возможно, ты действительно сможешь отпустить прошлое. Кроме того, для Сиенны это будет как «пошла ты нахуй».
— Это правда.
Отем ненавидела Сиенну, возможно, больше, чем я. Она ненавидела то, что Сиенна предала мою дружбу.
Для меня это тоже было кислой пилюлей, хотя и не такой кислой, как наблюдать за Фордом и Сиенной вместе.
Когда их отношения начали крепнуть, видеть, как они целуются и обнимаются в кампусе, было мучительно. Моя влюбленность так и не прошла. Но к концу первого года их отношений у них было много взлетов и падений. К нашему выпускному году в основном были только падения.
Был последний семестр Форда, семестр, когда мы вместе были в ловушке на философии, и он проводил с ней наедине на вечеринках все меньше и меньше времени.
Вместо этого он проводил больше времени с остальными. Всякий раз, когда он видел, как я иду по кампусу, он спешил догнать меня и поздороваться. В большинстве случаев он также носил мой рюкзак. Он безжалостно дразнил меня из-за моего пристрастия к теннисным туфлям, и всякий раз, когда у него появлялась новая татуировка, он мне первой присылал фотографию.
Я доверилась ему и рассказала о смерти моего отца. Он рассказал мне о старшей школе в Вегасе и о том, что никогда не чувствовал себя частью школы. Что люди дружат с ним из-за его таланта на футбольном поле и как другие обижаются на него за то же самое. Мы делились своими мечтами. Моя — работать в университетской спортивной программе. Его — попасть на драфт и стать профессионалом.
Несмотря на все это, Сиенна осталась точно такой же. Дрянная девчонка. И, о, как же она ненавидела, что ее парень был моим другом.
Но сколько бы она ни сплетничала обо мне, как бы грубо она себя ни вела, я отказывалась отдавать Форда. И ни разу не сказала ему, какой ужасной она может быть.
Когда Форд в конце концов расстался с Сиенной, это, конечно, не испортило мне день. Но на следующий день на тренировке она вцепилась мне в лицо и выплеснула свой яд. Она спросила, трахал ли меня уже Форд, затем назвала шлюхой. Она обвинила меня в том, что он изменил ей со мной и сказала, что я получу по заслугам.
Сука.