Тренер

Девни Перри

— Вперед, Биг Блу (прим. ред.: дословно Big Blue (Биг Блу) переводится Большие Синие, цвет команды «Диких котов» — синий)! — крикнул мужчина с пивом, когда мы проходили мимо.

— Не облажайся, тренер, — невнятно пробормотал пьяный друг парня, прежде чем они оба начали смеяться.

Торен усмехнулся.

— Теперь это звучит как футбол.

Обычно я бы тоже посмеялся. Но не сегодня.

Не облажайся, тренер.

Рубашка-поло, которую я решил надеть сегодня, казалась мне слишком тесной в груди. Мои ноги подкашивались, как будто я только что пробежал пять миль, а не прошел несколько сотен ярдов. Что, черт возьми, со мной не так?

Я потряс головой, надеясь немного рассеять туман, и когда поднял глаза, мой взгляд мгновенно упал на шелковистый каштановый хвостик.

Вход на стадион был огорожен забором. Милли стояла за ближайшими воротами, в энд-зоне, разговаривая с мужчиной, у ног которого стояла телекамера. На ней были серые брюки и белое поло, наряд подчеркивал ее стройную фигуру и небольшой изгиб груди. Что бы он ни говорил, это заставляло ее смеяться.

Кто был этот парень? Он оглядел ее с ног до головы, его пристальный взгляд был откровенным и вызывающим тошноту. Какого хрена? Он флиртовал с ней? Очевидно, он был в телевизионной команде. Разве у него не было работы? Игра начиналась через час.

Я стиснул зубы, когда он коснулся ее руки — слишком нежно, слишком фамильярно. Затем он наклонился и закинул камеру на плечо, прежде чем уйти.

Милли обернулась, наблюдая, как игроки потоком проходят через ворота, направляясь в нашу раздевалку на стадионе.

Большую часть времени мы проводили на тренировочном поле, в тренажерном зале или раздевалке. Но во время игр — перед стартом, в перерыве и после победы или поражения — мы собирались здесь.

Торен встал передо мной, чтобы мы могли пройти через ворота. Заметив Милли, он помахал ей.

Она помахала в ответ, ее глаза сверкали. Милли всегда выглядела красивой в дни игр, особенно с этой улыбкой.

Может, он и мой друг, но меня бесило, что она так легко улыбнулась Торену.

После того, как он повернулся, чтобы последовать за командой внутрь, взгляд Милли метнулся в мою сторону.

Мои шаги замедлились, пока я ждал, что ее улыбка потускнеет. Что она отпустит меня взмахом своего хвостика и исчезнет в толпе. Или, может быть, сверкнет глазами, все еще злясь на меня после нашего последнего разговора.

Вот только, она просто стояла там, ее улыбка была такой же захватывающей, как всегда. Как будто она знала, что мне это нужно.

Спокойствие охватило мое тело, прогоняя дрожь. Мой следующий вдох был… легким.

— Удачи, — одними губами произнесла она.

Я подмигнул и вошел внутрь.

Настало время игры.

35:7.

Нас отделяла одна минута и шестнадцать секунд от нашей первой победы.

Шум на стадионе был оглушительный. На поле были защитники «Диких котов», и, хотя у нас не было ни единого шанса проиграть эту игру, болельщики были на ногах и кричали, так, что, если мы не остановим три другие команды и не выйдем в финал, солнце упадет с неба.

Я скрестил руки на груди, наблюдая со своего поста на боковой линии. Спокойствие, которое я обрел перед игрой, спокойствие Милли, поселилось глубоко в моих костях. Но оно исчезало вместе с игровыми часами. Меня охватил прилив возбуждения — и облегчения.

Мы выиграли эту игру.

Слава богу.

Судья положил мяч на линию схватки, подняв руку и отступив назад, в то время как другой судья поднес свисток к губам. Он дунул один раз, и команды заняли свои позиции, центровой склонился над мячом.

Квотербек соперника уловил звук и отступил назад, его взгляд искал открытого защитника на заднем поле. Он нашел свою цель и запустил мяч.

Да, мы собирались выиграть эту игру, но мое сердце все равно остановилось, когда футбольный мяч взлетел ввысь, мой пульс замер, пока я ждал, когда принимающий поймает его.

Он сделал это.

Черт возьми. Воздух вырвался из моих легких, когда он сорвался с места, убегая от пятидесятиярдовой линии и пытаясь оторваться от игроков, бегущих за ним.

— Давай, — сказал я. — Доберись туда. Останови его.

Сорокафутовая линия. Тридцатифутовая линия. Двадцатифутовая.

Принимающий держал мяч под мышкой. Он был быстр.

Просто недостаточно быстр.

Наш звездный защитник прыгнул, широко раскинув руки, и подхватил принимающего, оба игрока рухнули на газон.

— Да. — Я сжал кулаки, наконец-то отдышавшись, когда стадион взорвался новой волной криков.

Обе команды побежали к новой линии схватки.

На противоположной стороне поля другой тренер размахивал рукой, пытаясь заставить свою команду двигаться быстрее. Но одна из причин, по которой мы доминировали сегодня на поле, заключалась в том, что наша команда была в лучшей форме. Их нападение, и защита были хуже.

Меньше одной минуты.

Они заработали первый даун (прим. ред.: первый даун — это ключевой термин и статистический показатель, который обозначает успешное продвижение команды к своей конечной цели — достижению энд-зоны и набору очков), но, если мы остановим их в этом забеге, игра окончена. Черт возьми, игра уже была окончена, но мне не нравилось заканчивать игру, когда другая команда набирает очки в последнюю секунду.

— Давайте. — Я захлопал в ладоши, мое сердце бешено колотилось.

Как раз в тот момент, когда я собирался спуститься к боковой линии, чтобы быть ближе, на трибунах раздалось скандирование.

Вперед, Биг Блу. Вперед, Биг Блу. Вперед, Биг Блу.

Каждое слово было подчеркнуто хлопком.

Я позволил ритму этого скандирования проникнуть в мою кровь, подпитывая волнение, пока шел по боковой линии. Я взглянул вверх, еще раз проверяя часы, как раз в тот момент, когда изображение на джамботроне (прим. ред.: джамботрон представляет собой видеодисплей, использующий технологию широкоэкранного телевидения) изменилось.