Тренер
Шрифт:
— Видел тебя сегодня с парнем с камерой, — сказал я, вставая со стула, чтобы обогнуть стол, а затем присев на его край.
Она покраснела.
— Я знаю парня с камерой. Он время от времени показывает меня на джамботроне.
Еще один бывший? Я воздержался от вопроса. На данный момент.
— Что ты здесь делаешь?
Впервые она нашла меня. Почему?
Милли прикусила нижнюю губу.
— То, что произошло в туалете на днях. Мне жаль.
— Не стоит. — Я прокручивал этот разговор бесчисленное количество раз. Она всего лишь была честна. Я не мог
Между ее бровями образовалась складка. Она неподвижно стояла в дверном проеме. Не снаружи. Не внутри. Посередине. Затем, на вдохе, эта складка исчезла. Ее карие глаза смягчились. Она сделала шаг в кабинет, повернувшись, чтобы закрыть за собой дверь и щелкнуть замком.
Мой пульс участился, когда она сократила расстояние между нами. И точно так же, как сделала это десять лет назад, она поцеловала меня.
Глава 21
Милли
Что я делаю?
Мои губы прижались к губам Форда, и стон вырвался из моего горла, когда он лизнул мою нижнюю губу. Ни один мужчина не должен обладать такой властью надо мной: способностью затуманивать мой разум и превращать мои внутренности в кашу одним движением своего языка.
Он встал с края своего стола, и его руки обхватили меня, притягивая вплотную к своей широкой груди.
Почему он должен был быть таким вкусным? Я проделала такую хорошую работу на прошлой неделе, укрепив свою оборону и установив некоторую дистанцию между нами. Вот только сегодня, я наблюдала за ним со стороны, видела его лицо на огромных экранах по всему стадиону, слышала, как другие женщины в энд-зоне говорят о том, какой он горячий.
В этом поцелуе была виновата ревность.
Эта сука привела меня в его офис и заставила запереть дверь.
Совет Отем эхом отозвался в глубине моего сознания. Ты всегда будешь задаваться вопросом, что могло бы быть. Это твой шанс узнать.
Это был мой шанс. Я собиралась им воспользоваться.
— Черт, Милли. — Форд отстранился, тяжело дыша мне в рот. Затем откинулся назад, чтобы встретиться со мной взглядом.
Его голубые радужки были темнее обычного, жар между нами придавал им насыщенный кобальтовый оттенок. Те женщины в энд-зоне не получили его глаз сегодня. Он прятал их за зеркальными солнечными очками. Эти синие глаза… они были только для меня.
Как и твердость, прижимающаяся к моему бедру.
Наши взгляды встретились, ища.
— Чего ты хочешь, Миллс? — спросил он, и от его низкого голоса у меня по спине пробежали мурашки.
Тебя. Он всегда был тем, кого я хотела. Вот только признаться в этом было бы слишком. Поэтому я приподнялась на цыпочки, касаясь губами уголка его рта.
Сколько раз я хотела быть женщиной, которая поцелует Форда Эллиса после игры?
Это был мой шанс.
Его руки ослабли. Он подвинулся, как будто собирался обогнуть стол и поставить его между нами.
Если он прекратит это сейчас, нам придется начинать этот танец сначала. Мне придется набраться смелости, чтобы поцеловать его снова. Но я бы не смогла сделать этого. В глубине души я знала, что у меня не хватит смелости сделать это снова, особенно если он отвергнет меня сегодня.
Поэтому я просунула руку между нами, сделав настолько смелое движение, что сама испугалась, и обхватила ладонью его эрекцию через серые шорты, проводя рукой по всей длине.
Страдальческий стон Форда наполнил комнату, смешиваясь с нашим прерывистым дыханием.
— Миллисент, — предупредил он, зарычав. Его тело напряглось, напрягся каждый мускул, превратив его в статую. — Не искушай меня, черт возьми.
Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Все мое тело было как будто на пределе, напряженное и наэлектризованное. От любого прикосновения и толчка, вспыхивала искра. Боль между ног начала пульсировать, соответствуя громоподобному биению моего пульса. Она требовала большего, чем просто поцелуй.
Я придвинулась ближе и другой рукой сняла бейсболку с его головы, отбросив ее в сторону. Затем моя рука обвилась вокруг его шеи, чтобы я могла подтянуться выше и лизнуть его губы.
Моей коже было слишком жарко. Одежда была слишком тесной. Я простояла на улице все утро и весь день, ни разу не вспотев, хотя было жарко. Но, боже, в этом офисе было душно.
— Форд. — Я осыпала поцелуями этот острый, заросший щетиной подбородок. Затем закрыла глаза. И стала ждать.
Моя храбрость быстро таяла, как будто кто-то опрокинул бутылку, и вода внутри медленно вытекала на пол. Это была не я. Я не была наглой женщиной. Я никогда не была инициатором секса. Никогда.
Не в спальне. И уж точно не в офисе на работе.
Имел ли Форд хоть малейшее представление о том, насколько далеко я вышла из своей зоны комфорта?
Румянец залил мои щеки. Реальность ситуации ударила меня по лицу, и я уже собиралась повернуться, выбежать из этой комнаты и отчитать Отем за то, что она внушила мне мысль о сексе с Фордом, но прежде чем успела пошевелиться, руки Форда скользнули вверх по моим бедрам, проведя по гладкой ткани моего платья, пока его руки не обхватили мою задницу.
Боже, у него были большие руки. И эта твердость между нами была как стальной стержень.
Я сглотнула.
— Посмотри на меня, — приказал он.
Дыши. Я сделала короткий вдох, затем вздернула подбородок.
Если раньше его голубые глаза просто горели, то сейчас в радужках разгорался ад, а зрачки были темными, как полночь.
— Мы в моем офисе.
Мир вокруг нас был размытым. Мы могли находиться в любой точке мира, и все, что я бы видела — это его.
— Черт, я хочу тебя, Милли.
Я жаждала его. Я тосковала по нему. Мне нужно было, чтобы он потушил этот пожар. На этот раз мне нужно было, чтобы он выбрал меня. Не правильный путь. Не другую девушку. Меня. Только меня.