Тренировочный забег одинокого кролика
Шрифт:
— Так давайте посмотрим, — провокационно предложил я.
Сержант скосил на меня глаза, кивнул, и мы оба умолкли.
Под днищем краулера шуршала кристалликами льда вода, мягко вибрировал корпус механизма, полумрак скрывал детали ближайшего окружения, впереди было что-то непонятное, а я сидел, улыбался с счастливым видом добравшегося до Диснейленда ребенка и чувствовал себя при этом участником какого-то ужастика. Так и подмывало повернуться к Игнатьеву, сказать "Бу!" и посмотреть, что он сделает. Останавливало только то, что у профессиональных военных реакция обычно специфическая, а в такие моменты еще и параноидальная.
Машина
Я проморгался, потер глаза и приложил ладонь "козырьком", осматриваясь. И сразу же почувствовал желание если не присоединиться к возгласу спутника, так издать что-то удивленное — точно.
Защищаясь от прямых лучей светила, я мог хорошо рассмотреть вдалеке неровную линию стыка ледовой поверхности и глади воды. Явное уменьшение глубины протока позволило жидкости хорошо промерзнуть, создав толстый, местами выдавленный на берег слой льда. Но если с последним все было более менее понятно с точки зрения физики, то гораздо больше вопросов вызывали упершиеся в какую-то подводную преграду у левого края куски, вздыбленные и вывернутые со своих мест какой-то силой. Очень знакомые глыбы, несомненно родственные не так давно ликвидированным совместными усилиями.
А над всем этим реяла и вилась стайка уже известных мне кожанов, окружавших пару своих собратьев, крепко вцепившихся в увесистый камень и упорно его транспортировавших к кучке подобных на еще целой плоскости замерзшей воды.
И я буду не я, если лед под массой уже лежавших валунов не прогибался и не трещал.
— …! — Игнатьев осторожно лавировал в потоке, направляя машину к берегу. — Нет, ну вы только подумайте!
В легком обалдении я молча наблюдал за ситуацией и отмер, только когда краулер выполз на берег примерно в полусотне метров от продолжавших свой труд "птичек". К этому моменту первая пара закончила свой труд и взмыла в воздух к сородичам, которые разразились громкими, короткими криками. А спустя еще некоторое время другая пара отделилась от стаи и метнулась к скалистому берегу…
— Я не понял, это что, они камни на лед носят? — несколько недоуменно издал я, своим несомненно умным и своевременным вопросом выдавая степень своего офигивания.
— Ну! — отделался своей коронной репликой Игнатьев, успевший уже "припарковать" машину и теперь нашаривавший что-то под приборной панелью. — Ну я им сейчас!… - Сержант с силой выдернул из-под руля что-то, оказавшееся дробовиком, аналогичным тому, что я недавно сдал Охрименко. — Вперед! — скомандовал он, перепрыгивая через бортик, и мне не осталось ничего, кроме как последовать за ним.
# 11
Если враг не сдается, его уничтожают.
Впрочем, колонисты и не планировали налаживать с автохтонами дружбу и меновую торговлю,
Реальность внесла свои коррективы.
Населявшие Гею формы жизни вели круглосуточные сражения "все против всех", и добавление новых противников для них прошло буднично: одним больше, одним меньше, убей и съешь — или стань чьей-то пищей. И можно считать счастливой случайностью, что размещение Форпоста оказалось вдали от основных центров размножения, иначе, как только бы расплавленный посадочными двигателями грунт остыл, место посадки сразу же и обязательно стало бы полем боя.
Переданные на Землю картинки ассоциировали геологический период Геи с раннекарбоновой эпохой палеозоя. Похожие папоротники, аналогичные членистоногие. Не противник, что сказать. Колонисты снабжались оружием по остаточному принципу, никто не собирался воевать с динозаврами. Немного стрелкового, немного энергетического. Напалмовые смеси для отпугивания. Аэрозольные — для площадного выжигания. Скорее средства защиты, а не нападения.
Только вот Гея подбросила сюрприз: хитин оказался под стать кевлару, а жвала — острее алмазной пленки. Плюс сумасшедшая скорость восстановления популяции, сводившая "на нет" все попытки расширения освоенных территорий. Любые научные и разведывательные экспедиции приходилось организовывать с учетом факта, что в любой момент ее смогут попробовать на мандибулы, под грунтом окажутся в лучшем случае чьи-то транспортные туннели, а сверху упадет хорошо если чей-то высосанный труп, а не рейдовая крылатая группа.
Ситуацию спасало то, что местная эволюция до сего момента не предполагала людей и их технику как противников и пока еще пасовала против незнакомых материалов. А само расположение Форпоста не сильно интересовало теплолюбивых существ, которым к тому же в предгорьях было слишком мало пищи.
Да и люди обычно не лезли в незнакомые и непонятные места.
Не то, что я.
Наше поведение часто зависит от воспитания, от шаблонов действий, которые формируются в процессе жизни. Но только не в ситуациях, когда рядом есть кто-то еще, проявляющий инициативу и имеющий достаточно решительный вид. Тогда в дело вступает фактор толпы, стадный инстинкт. "А ты зачем бежал? — Все побежали — и я побежал…" И, что интересно, осознаешь подобные поступки только тогда, когда все уже кончилось.
Вот так и я, выскочив следом за Игнатьевым, некоторое время просто шустро перебирал ногами, стараясь не оступиться на осклизлых камнях. Мимо мелькнули какие-то валуны, я перескочил пару крупных луж, форсировал одну широкую, но мелкую заводь, и в конечном итоге оказался рядом с сержантом у перегородившего нам путь ледяного тороса. Короткая пробежка сказалась на мне не лучшим образом, я замер, восстанавливая дыхание, уперев руки в колени. Холодный воздух вливался в разгоряченное горло, на очередном вдохе наведя на мысль, что при текущем реализме игры меня вполне могут наградить и достоверно реализованной простудой.