Трения
Шрифт:
Потом мы заметили, как они целуются, спрятавшись за дерево, и Лили спросила меня, что происходит. Это было в тот момент, когда провожатый как раз вел нас к загону, в котором бегали собаки. Я ответил, что не знаю, наверное, бабушка перегрелась на солнце.
Вечером Коринна и Сандра залились горючими слезами, узнав о том, что их Беатрис раздавил грузовик. А потом жизнь снова пошла своим чередом. Я старался видеть их с Венсаном как можно реже, и это, судя по всему, вполне устраивало мою мать. Правда, думал я о них весь
– Ты полагаешь, мне это безразлично? – спросил я Ольгу, которая стояла перед раскрытым шкафом, выбирая, что надеть. – Ты думаешь, мне легко?
– Понимаю. Но ты же ничего не можешь изменить.
– Я видел, как отец лежал в гробу. Я сам бросил горсть земли в его могилу. Так ведь?
Она повернулась ко мне. Я попросил ее запахнуть халат.
– Слушай, Ольга, мне не до шуток. Я действительно перестал спать спокойно.
Два года назад один тип подарил ей кабриолет, и она теперь разъезжала по городу как крутая.
Мы остановились на светофоре, с неба на нас лился яркий солнечный свет. Ольга потрепала меня по затылку.
– Не хочу тебя пугать, – сказала она, – но думаю, это серьезно.
– Сам знаю. Не слепой.
– В сущности, это то, что она искала. Чего ей всегда не хватало. Как-никак, я ее немного знаю.
Я посмотрел на Ольгу и подумал, что у нее тоже есть то, к чему она всегда стремилась: богатые любовники, с которыми можно трахаться напропалую, не утруждая себя заботами о муже и детях. Интересно, подумал я, всегда ли получаешь то, чего хочешь? Хочешь в глубине души?
Так или иначе, у Ольги были связи, и она могла вытащить Венсана из участка.
Когда мы за ним приехали, видок у него был еще тот. Будто он выпал из поезда и кубарем прокатился по каменной насыпи. Волосы всклокочены, одежда в лохмотьях, физиономия чем-то вымазана – красная, опухшая, расцарапанная. Один башмак отсутствовал.
– Дерек приведет его в порядок, – сказала Ольга, когда я повел Венсана к выходу.
Она задержалась и зажала инспектора в угол, чтобы отблагодарить за услугу.
Выйдя на свет, Венсан часто заморгал. Ни слова не говоря, я запихнул его на заднее сиденье. Вести с ним беседы не входило в мои планы.
Когда мы остановились на перекрестке, он тяжелым взглядом окинул улицу и сказал:
– Меня выперли.
Ольга резко нажала на газ, едва не сбив пешехода.
– Со всеми бывает, – заметил я.
Опершись одной рукой на дверцу, другой – на спинку Ольгиного сиденья, я ждал, чем еще он нас порадует.
– Ты немногословен, – сказал я.
Ну прямо вылитый отец. Во всяком случае, я его запомнил именно таким. И наши с ним разговоры, когда каждый с трудом выдавливал из себя два-три слова.
Мы проехали еще немного, и он сознался, что, когда его внезапно уволили, он выпил лишнего. Больше он ничего не помнил, и уж тем более кто затеял драку.
–
Я попросил Ольгу припарковаться где-нибудь и пошел покупать ему башмаки. Он со мной идти не захотел.
– Так что же мне взять? – спросил я. – Со шнурками или мокасины? Сам-то ты чего хочешь?
В магазине я вспомнил, что отец иногда носил лиловые ботинки.
Я позвал Венсана, который грелся на солнышке, откинув голову на спинку сиденья:
– Эй! У них твоего размера только лиловые остались! Как тебе?
Мерили мы их на тротуаре, Венсан весь так и светился. Я тоже. И потом, когда мы подъехали к салону Дерека, Венсан все еще рассматривал обновку, причем с нарастающим удовольствием.
Дерек проводил до дверей толстуху в полицейской форме и заявил нам, что ему понадобится час, чтобы привести Венсана в божеский вид.
Я глянул на часы и сказал, что годится, а сам пошел в бар напротив за кофе и аспирином.
Когда я вернулся, Ольга и Дерек о чем-то беседовали в сторонке. Венсан воспользовался паузой и стал извиняться за доставленные хлопоты.
– На кой черт твоей матери безработный? – пробурчал он сквозь стиснутые зубы. – Чего теперь будет?
– Да ничего особенного, я думаю. Кажется, такие вещи ее не особо волнуют.
Я предложил выручить его, если у него проблемы с финансами. Потому что вспомнил пачки банкнот, которые отец оставлял нам с матерью всякий раз, когда приезжал. Я подумал, как приятно играть роль хорошего сына. Тем более если понимаешь, что сам не без греха.
Он был готов к выходу, чтобы ехать на выступление Лили. Нельзя сказать, чтобы брюки его были хорошо отглажены, зато ботинки выглядели безукоризненно.
Мать мой выбор не одобрила, но это осталось между нами. И все же, держа Венсана под руку в течение всего представления, она не переставала коситься на его ботинки. Иногда в глазах ее мелькало недоверие. «Ох и выпендрежные у тебя ботинки, – поддразнивала она когда-то моего отца. – Такие же выпендрежные, как ты сам».
Лили оттанцевала свой номер, и, когда после выступления Венсан поднял ее на руки, чтобы поздравить, я поймал» взгляд матери, устремленный на него.
Я представил себе, что должно твориться в ее душе: эти лиловые ботинки и Лили, обхватившая его за шею.
Чуть позже я застал Венсана в буфете, когда он опорожнял один за другим бокалы с шампанским.
– Клин клином? – спросил я.
После того, как умер мой отец, у матери ни с кем не было серьезных отношений. Я едва мог припомнить нескольких мужчин, с которыми она встречалась. За двадцать лет, что прошли с того времени, никто не стал частью ее жизни.