Трепанация прошлого
Шрифт:
Гуров выслушал Леонидова, а потом сказал:
– Капитан, вам для начала два задания. Первое. Мне нужен список всех без исключения жителей поселка, в котором вы галочкой отметите тех, кто на момент совершения преступления находился дома. Пусть ваши опера заодно еще раз поинтересуются у людей, не было ли в тот вечер чего-то необычного. Ведь первоначально они опросили только тех, кто был возле дома. Второе. Нужно отправить двух человек на обход ограды по периметру. Один пойдет с внутренней стороны, второй – с внешней. Они должны обращать внимание на любые мелочи типа сломанных
За этим разговором они не заметили, как доехали до ворот, стоявших на въезде в поселок. Охранники в камуфляжной форме были заранее предупреждены и не подумали их останавливать. Автоколонна без задержки попала внутрь.
Леонидов отправил двух своих оперов на обход ограды, а других – на опрос жителей. Остальные пошли к дому Осипова.
Там уже стояла его машина. В ней ожидала разрешения попасть внутрь и начать убираться Клавдия, все еще зареванная. Рядом с ней сидел ее сын Геннадий, совершенно седой мужчина лет сорока на вид.
Прежде чем бумага с опечатанных дверей была снята, Лев сказал криминалистам, приехавшим с ним:
– Я не буду вас учить, что и как делать. Вы лучше меня все знаете. Местные сотрудники будут вам помогать. Мне нужна зацепка, хоть что-то, от чего можно оттолкнуться. Дайте мне ее.
– Не дашь тебе, как же, – пробурчал старый эксперт Калинин. – Ты же с нас с живых не слезешь! Иди отсюда! Не мешай и не отвлекай.
Спорить с этим корифеем криминалистики даже Гуров не решался. У того с характером тоже было все в порядке.
Поэтому сыщик обратился к Смирновой:
– Клавдия…
– Алексеевна, – буркнула та.
– Мы вчера были у вас, но разговора толком не получилось. Я полковник полиции Лев Иванович Гуров. Мне надо побеседовать с вашим сыном. Мой коллега, Станислав Васильевич Крячко, поговорит с вами.
– Вы здесь надолго? – сварливо спросила женщина. – А то у меня работы непочатый край. Не дом, а свинарник какой-то!
– Вам все равно придется подождать, пока тут все осмотрят, – решительно заявил Лев Иванович. – Потом вы сами посмотрите, не пропало ли что-нибудь, кроме ноутбука и сотового телефона. Только после этого можно будет все убирать и мыть. Ну а я поговорю с Геннадием.
– Петровичем, – веско заметил тот. – Только ноутбук тот сломан. Его Димка, Пашкин сын, нечаянно соком залил. Пашка сказал, что легче новый купить, чем этот починить.
– Если сейчас выяснится, что и сотового не было… – начал Крячко, но Клавдия перебила его:
– Был, но он Ирины Дмитриевны. У нее их два. Один для России, второй для Америки. Вот она первый и оставила дома. А у Ильи Павловича и мобильника-то сейчас нет. Был у него кнопочный, в незапамятные времена купленный, он к нему привык и другого не хотел. Только в нем аккумулятор сдох окончательно, а новый такой теперь не найти. Ему навороченный смартфон подарили, а он его освоить так и не смог. Махнул рукой и сказал, что те, кому надо, и так его найдут. Вот и звонили ему на домашний, да и он только им пользовался. А смартфон Генке отдал.
– У Ильи Павловича на технику аллергия. У них и машины-то никогда не было. Сколько я учил его водить, а он даже элементарных вещей не освоил, – добавил Геннадий.
– Бывают такие люди, – согласился Гуров и спросил: – А если ему из города нужно было домой, например, позвонить?
– Я набирал и отдавал ему, – ответил Геннадий.
– А если по делам? – настаивал Лев Иванович.
– Он деловые разговоры по телефону никогда не ведет, только лично. Ему звонят домой, он назначает встречу, – объяснил водитель. – Илья Павлович считает, что разговаривать по телефону, не видя глаз собеседника, – пустая трата времени.
– А если встреча сорвалась по его вине? – не унимался Гуров.
– Ни разу такого не было, – твердо ответил Геннадий. – Прежде чем что-то пообещать, Илья Павлович всегда хорошо подумает.
– Предположим, встреча сорвалась по вине того, кто звонил. Что тогда?
– Тот и перезвонит, но второй встречи уже не будет. Илья Павлович очень дорожит своим временем.
«Мы, его величество Илья Первый», – со злостью подумал Гуров, которому все эти новости симпатий к Осипову не прибавили.
Но делом надо было заниматься, и он спросил:
– Какой здесь номер телефона? – Сыщик узнал его и тут же позвонил Орлову. – Петр Николаевич, у Осипова сотового телефона не было. Он пользовался стационарным… – Лев Иванович продиктовал цифры и продолжил: – Организуй, пожалуйста, развернутую распечатку всех входящих и исходящих звонков за две последние недели, а лучше за месяц.
– Хорошо, что хоть не за год, – заявил Орлов. – Ладно, сейчас распоряжусь.
– Геннадий Петрович, где мы могли бы побеседовать, чтобы никому не мешать? – спросил Гуров, отключив телефон.
– В беседке у пруда, – ответил тот.
– Ну а мы с Клавдией Алексеевной в кухне поговорим, – сказал Крячко. – Я думаю, что и ей, и мне так будет привычнее, а потому удобнее.
Гуров и Геннадий вышли в сад.
Полковник со злостью подумал: «Беседка у пруда! Старорежимные замашки у господина Осипова».
На самом же деле этот пруд оказался совсем маленьким и мелким, но очень ухоженным. На поверхности воды покачивались кувшинки и лилии. Беседка, стоявшая рядом с ним, выглядела игрушечной. Все это вместе казалось иллюстрацией к сказке.
– Ирина Дмитриевна здесь читать любит, – пояснил Геннадий, сел в кресло и спокойно поинтересовался: – Так что вы у меня узнать хотите?
Лев Иванович устроился напротив него и в лоб спросил:
– Чего боялся Осипов?
Мужик сделал брови домиком и удивленно посмотрел на него.
– Геннадий, не устраивайте мне здесь театр мимики и жеста! – Гуров поморщился. – Дети с семьями приехали на юбилей отца аж из Америки, а он быстренько не только их самих обратно отправил, но еще и жену уговорил с ними уехать. Это свидетельствует о том, что он чего-то боялся, считал, что они тоже могут попасть под раздачу.