Трепет света
Шрифт:
Мистраль — последний из возможных отцов. Он был на несколько сантиметров выше всех остальных и немного шире в плечах, просто громила, но все эти мускулы и боевая подготовка, оттачиваемая веками, не помогали ему ощущать себя спокойно внутри построенных людьми зданий, где для его фейрийской чувствительности было слишком много металла и техники. Они сильно угнетали младших фейри, а Мистраль страдал потому, что меньше времени по сравнению с другими моими любовниками провел в человеческом мире. У его глаз из-за этого пролегли глубокие морщины, а их цвет сменился на желто-зеленый, каким становится
Когда-то он был богом бурь, и его глаза по-прежнему отражали внутреннее состояние, словно он до сих пор властвовал над небом. Ведь несколько столетий назад небо действительно бы отреагировало на его беспокойство. На фоне его черного костюма серые волосы казались темно-пепельными, они падали на плечи и скрывались за краем стола. Белая сорочка наполовину расстегнута и заправлена в штаны, а из-под нее выглядывала ручной работы льняная нательная рубашка. Льняное полотно было из его старого платяного шкафа. Мистраль обнаружил, что, когда он надевал нечто привычное для кожи, то лучше справлялся с пугающей его новизной.
Сидя в окружении самых прекрасных мужчин из всех фейри, я ощущала себя маленьким, совсем незначительным украшением в их кругу, да и трудно чувствовать себя пленительной, когда ты на восьмом месяце беременности тройней. Уже несколько недель я не видела свои ноги. Примерно треть срока спина болит так, словно кто-то пытается распилить меня пополам. А сейчас она заболела еще сильнее, словно узнав, что я беременна тройней, мое тело перестало делать вид, что ему все нипочём.
— Как же при всех анализах и УЗИ не заметили третьего ребенка? — поинтересовался Гален.
Доктор Хейлис, высокий, с коротко стриженными светлыми волосами мужчина, улыбнулся нам своей лучшей профессиональной улыбкой. Ему, должно быть, около шестидесяти, но выглядел он лет на десять моложе, привлекательное лицо с квадратным подбородком и ясные серые глаза за очками в серебряной оправе.
— У меня нет оправданий, разве что два крупных младенца в маленьком пространстве скрыли за собой третьего. Такое случается только тогда, когда у вас больше двух малышей.
— Так вот почему несколько недель назад было слышно эхо в сердцебиении? — спросила я, поерзав в своем кресле в тщетной попытке устроиться поудобнее. Если бы спина не так ныла, или упало давление, мне стало бы лучше.
— По всей видимости, так, — сказал он.
— Значит все эти анализы, через которые прошла Мерри с малышами, были только из-за того, что вы не заметили третьего ребенка? — спросил Гален.
— Мы думали, у близнецов проблемы с сердцем, возможно, нас привело к такому выводу сердцебиение третьего ребенка.
— Как же вы могли промахнуться? — спросила я, наконец. За эти месяцы я научилась доверять доктору Хейлис, но теперь сомневалась в нем. А может, все дело в боли? Я закрыла глаза на мгновение, ощущая, как кто-то словно распиливает пополам мою спину и пытается разделить ее на части.
— С вами все в порядке, принцесса? — спросила доктор Ли, единственная женщина в команде.
Я кивнула.
— Спина болит из-за всей этой тяжести. Я устала быть беременной.
— Это нормально, — ответила она, улыбнувшись. Несмотря на квадратную форму лица, оно все равно было миловидным. Хейлис излучал уверенность, а Ли — спокойствие, как око бури. Этим она мне и нравилась, возможно, все ее пациенты это чувствовали.
— Многоплодные роды — всегда то еще испытание для организма, а для кого-то столь миниатюрной, как вы, принцесса Мередит, они могут быть еще более непростыми. Мы постараемся облегчить вам участь, насколько это возможно.
— Может, доктор Келли просто расскажет нам, зачем он здесь? — я слегка повысила голос, словно сдерживала крик, хотя, может, так оно и было. Мне было так больно, и я так устала от всего этого. Один из малышей пошевелился, поворачиваясь во сне или, может быть, играя, я не знаю, но все равно было странно ощущать, как внутри меня что-то двигается. Не плохо, просто… странно.
Доктор Келли не смог сосредоточиться, потому что был заворожен тем, как в глазах Мистраля будто клубились тучи от легкого ветра, словно радужки его глаз были крошечными телевизорами, вечно транслирующими прогноз погоды.
— Если Мистраль наденет очки, доктору Келли это поможет сконцентрироваться на работе? — поинтересовался Гален.
Доктор Келли вздрогнул и залепетал:
— Мне так жаль, я смотрел, я… Я просто… Приношу свои глубочайшие извинения.
Дойл произнес всего одно слово своим глубоким, низким голосом:
— Мистраль.
Мистраль выудил дорогие солнцезащитные очки из кармана и надел их. Они были серебряные: металлическая оправа с зеркальными линзами, отражающими все, как зеркало, и выглядели невероятно сексуально на нем, но что сейчас было более важно, они спрятали его сбивающие с толку глаза.
— Так лучше? — спросил Мистраль.
— Приношу свои извинения, принц… лорд… герцог Мистраль, я просто… Я новичок в команде и…
Мистраль поразил меня тем, что он, оказывается, герцог. Нам пришлось перевести свои титулы для людей, но американцев, которые никогда не использовали титулы в обращении, это вводило в ступор.
— Все в порядке, Келли, — сказал доктор Хейлис. — Всем нам потребовалось несколько встреч, чтобы привыкнуть к их… внешнему облику.
— Не хочу показаться грубым, но зачем нужен еще один доктор? — поинтересовался Дойл.
Доктор Хейлис сложил неподвижно руки на столе, что было частью его «я здесь, чтобы успокоить вас, и все будет хорошо» образа. Обычно это означает, что что-то случилось, хотя, может, я ошибаюсь. До сих пор беременность протекала на удивление без проблем для двойни, мы несколько раз приезжали в клинику на приём, тогда Хейлис обнадеживал нас, что все не так уж страшно. Некоторые возможные проблемы, о которых он хотел нас предупредить, разрешились сами собой, благодаря сочетанию современной медицины и удачи, а может, благодаря тому, что я происхожу от пяти различных божеств плодородия. Это означало, что я была в состоянии выносить близнецов с гораздо меньшими трудностями, чем большинство женщин, а еще в этом же, вероятно, заключалась причина, по которой мы сейчас смотрели уже на тройняшек. Немного больше плодородия получилось, чем я бы хотела.