Трепет. (не) его девочка
Шрифт:
Закажу что-нибудь, без разницы что, главное, чтобы отчим не приставал.
— Выбрала? — тут же звучит его настойчивый голос.
— Нет, — качаю головой. — Не знаю, что выбрать. Я тут ни разу не была. Выбери ты. Мне все равно.
Ему же нравится контролировать все, связанное со мной. Сейчас мне безразлично, пусть контролирует. Лишь бы поскорее он отправился по своим делам.
Отчим ничего не отвечает, а я, как бы в подтверждении того, что это место мне незнакомо, начинаю его разглядывать. Обстановка в ресторане вполне спокойная, интерьер умеренный, нет ощущения чрезмерной пафосности, что невероятно радует,
Пока скольжу взглядом по просторному залу ресторана, оформленному в светлых пастельных тонах, неожиданно натыкаюсь на знакомую фигуру за столиком у противоположной стены. Точнее, фигура кажется мне знакомой, но я сомневаюсь, так как женщина сидит достаточно далеко и боком ко мне, спина прямая, голова слегка опущена, длинные темные волосы не дают разглядеть ее лицо. Она просматривает меню, лениво перелистывая страницы. Я наблюдаю за ней, не отводя глаз, поэтому вижу момент, когда женщина откидывает волосы назад и слегка поворачивается в ту сторону, где сидим мы с Рустамом, позволяя все-таки разглядеть лицо.
Регина.
Я не обозналась.
Рустам Довлатович диктует официанту заказ. Я даже не вслушиваюсь, что он заказал. В ушах стоит раздражающий шум, будто вся кровь от сердца рванула в голову. Просто отлично, что из всех возможных ресторанов в Москве мы приехали именно в тот, куда сегодня, по иронии судьбы, изрядно надо мной издевающейся, решила заглянуть женщина, с которой он спит. Великолепно.
Интересно, вчера от него все-таки ее духами так воняло?
Чувствую, как с каждой секундной завожусь все сильнее. По сути мне должно быть на нее плевать, но по факту нет. Я ощущаю ее цепкий взгляд на себе. Регина сидит там и в наглую меня разглядывает. Не знаю, смотрит ли она на Рустама, не знаю, в курсе ли он, что она здесь. Судя по его безразличному лицу, он ее не заметил. Пока не заметил.
Не удерживаюсь и снова поворачиваюсь в сторону любовницы отчима. Сразу же наталкиваюсь на ее заинтересованный взгляд. Она переводит его с меня на Рустама и обратно, после чего… улыбается. Неприятно и самодовольно.
Ну и сука…
Возвращаюсь взглядом к отчиму, сильно сжав пальцами стул.
Справа Регина, передо мной ОН, слева стена. Куда мне смотреть? В потолок или на стену что ли?!
Официант уходит, сообщив, что заказ будет готов в течение пятнадцати минут. Рустам Довлатович берет в руки чашку с кофе и немного отпивает.
— Твой кофе остынет, Ян, — говорит мужчина, когда замечает, что я не следую его примеру и свою чашку не беру.
Смотрю на светло-коричневую жидкость в стакане, от которой идет пар. Пока горячий. Вылить бы в улыбающееся лицо этой… стервы.
Проклятье. Да, что со мной? Пусть пялится, сколько хочет. Может даже подойти и уехать вместе с ним, чтобы я осталась в одиночестве и спокойно поела. Пусть он водит пистолетом по ее бедрам и делает с ней все то, что хочет сделать со мной!
— Мне нужно отойти, — выдыхаю напряженно, так и не сделав ни глотка кофе.
— Куда? — хмурится Рустам Довлатович, словно мне и перемещаться можно лишь по его письменному
— В туалет! — рычу и с шумом отодвигаю стул. — Мне обо всех своих действиях теперь перед тобой отчитываться надо?!
— Да что опять произошло?! — мужчина ставит чашку на блюдце с такой силой, что я вздрагиваю, когда слышу звон стекла. Черная жидкость растекается по белой скатерти. К нашему столику тут же подлетает официант и начинает суетиться над испорченной скатертью и разбитой посудой.
— Яна?! — рыкает на меня отчим, не обращая внимания на присутствие парня. Вижу, как вены вздуваются на шее Рустама Довлатовича, от злости и нетерпения темнеют глаза. Но я не стану его бояться. Не здесь и не сейчас. Сейчас я сама слишком раскалена, чтобы смиренно сесть на место и отвечать на его вопросы, дрожа от страха.
— Ни-че-го! Ничего не произошло!
Разумеется, я не собираюсь ему говорить, что меня бесит его наглая любовница, которая вообще меня волновать не должна, поэтому хватаю сумку и быстро направляюсь в сторону, где должны находиться уборные. Мне необходимо остаться одной и успокоиться. Я сама от себя не ждала такой реакции на эту женщину. Она мне, конечно, еще в прошлый раз не понравилась, но сегодня реакция чересчур бурная.
Вчера он ясно дал мне понять, что в сексе себе отказывать не собирается. И я решила для себя, что лучше так, чем его срыв на мне. Но я никак не ожидала встретить сегодня Регину. Эмоции слишком резко обрушились на остатки моего самоконтроля.
Залетаю в туалет и захлопываю дверь. Громко и яростно. Прислоняюсь к ней спиной, откидываю голову и закрываю глаза. Сумка соскальзывает с руки и плюхается на пол. Меня трясет от переизбытка чувств, которым я не могу дать названия. Не могу или не хочу. Может, боюсь? Да это и не важно, потому что этих чувств в принципе быть не должно.
Во всем виноват он. Он делает меня больной.
Отталкиваюсь от двери и медленно плетусь к раковинам, подобрав сумку с пола и повесив на крючок в стене. Руки сую под кран. Датчик срабатывает и на ладони начинает литься теплая вода. Я смотрю на себя в зеркало, и меня передергивает от отвращения. На губе небольшая ранка от зубов, под глазами синяки от недосыпа и нервного перенапряжения, щеки и шея красные от переполняющей меня злости.
— Что ты со мной делаешь? — шепчу не себе, а ему, хоть он меня не слышит. Шепчу сейчас, потому что, когда вернусь в зал, не смогу.
Слышу щелчок. Дверь в уборную открывается. Я не поворачиваюсь, а смотрю в зеркало, чтобы увидеть, кто вошел и нарушил мое одиночество.
Регина.
Ее взгляд впивается в мое лицо в отражении. Она закрывает дверь, изящно толкнув ее наманикюренными пальцами, и медленно направляется в мою сторону.
За мной сюда пошла? Специально? Зачем? Только сейчас понимаю, что сцену в зале между мной и Рустамом наблюдали и слышали все, в том числе и она. Я не отрываю от нее глаз, продолжая держать руки под водой. Регина тоже смотрит на меня, внимательно и заинтересованно. Она останавливается возле раковин, ставит сумочку на мраморную поверхность и открывает ее, достает пудреницу и наконец отпускает мой взгляд, переведя его на собственное отражение.