Трепет. (не) его девочка
Шрифт:
Мы выходим из ресторана через двадцать минут. Регина так и не появляется. Я думаю, это странно, ведь женщина даже не сделала заказ, когда я заметила ее. Она передумала здесь есть? Или это Рустам настоял на ее уходе? Пообещал ей ужин вечером?
Спускаюсь с крыльца и сразу чувствую холодные капли, падающие на меня с неба. Поднимаю лицо вверх, вижу миллионы прозрачных хрусталиков, летящих с серого полотна вниз. Вдруг полотно закрывает черной тканью. Я чувствую запах духов Рустама. Он занес над моей головой пиджак, чтобы укрыть от дождя.
— Ты глупая? Тебе ведь ясно
Мы идем к машине почти бегом. Дождь усиливается с каждым мгновением, а я не хочу сильнее заболеть. Подходим к пассажирской дверце, я забираю пиджак из рук отчима и продолжаю удерживать его над своей головой. До его я едва дотягиваюсь. Он очень большой. Высокий.
Носил меня на руках… Сажал на шею…
Рустам наживает кнопку на ключе. Машина мелодично пиликает, после чего он открывает дверь и слегка подталкивает меня за талию. Я чувствую его горячую ладонь, и даже ткань не мешает мне ощущать, исходящий от нее жар.
??????????????????????????Он же мой отчим… Мой отчим…
Делаю глубокий вдох, немного придвинувшись носом к его груди, чтобы убедиться — духами Регины он действительно не пахнет.
— Она тебя больше не потревожит, — неожиданно звучит его хриплый голос над ухом. — Никогда.
Я вскидываю на него взгляд, не веря тому, что он сейчас сказал. Так… он знал? Он видел или слышал, что мы разговаривали, или что? Регина ему все рассказала? Он… прогнал ее?
— Надо было сразу сказать, что тебя беспокоит, а не устраивать сцену, Яна.
Мне становится стыдно и страшно от того, что он так уверен, что причина моего взрыва в ресторане — Регина. Не хочу, чтобы он так думал. Я и сама так думать не хочу. Хоть это и правда.
— Мне плевать. Если ты думаешь, что мне на нее не плевать… — начинаю говорить то же самое, что говорила Регине в туалете, только теперь речь идет о ней, но отчим перебивает почти сразу. Кладет большой палец мне на губы и сминает их.
— Ты можешь сколько угодно обманывать себя, Ян, но мне врать бесполезно, девочка. В машину садись. Не обижу. И о ней больше не думай.
14 глава
Не думай… Проще сказать, чем сделать. Я не могу не думать о Регине. Не получается. И не только потому, что из-за этой женщины и ее слов меня накрыло эмоциями. Причина, скорее, заключается в моем понимании неизбежности повторения этого. Он сказал, что она меня больше не потревожит, но это вовсе не значит, что ей больше не будет места в его жизни. А пока в его жизни буду я, меня будет задевать ее присутствие, даже если он будет скрывать это. Я боюсь задать ему вопрос, что между ними будет дальше? Боюсь спросить "если между нами ничего не будет, то ты продолжишь с ней видеться?" Я боюсь не только ответа, но и того, что меня разорвет на части, когда он ответит. И мне не хочется убеждать его в том, что их связь меня волнует. Наверное потому, что меня унижает такое отношение с его стороны. Унижает, что он просит меня остаться с ним… спать с ним…, а пока не сплю, он будет развлекаться с ней… Это почему-то… больно.
Пусть Рустам считает, что я лгу себе, говоря,
До моей квартиры мы доезжаем довольно быстро, несмотря на проливной дождь за окном и плохую видимость на дорогах. Кроме того, вода закрывает обзор со всех сторон, сжимая и без того тесное пространство автомобиля. Всего лишь иллюзия, но эта иллюзия заставляет меня чувствовать себя запертой с отчимом наедине.
— Насчет собеседования я договорился с Каримом. Он будет ждать сигнала, когда ты окончательно поправишься, — говорит Рустам, останавливаясь рядом с подъездом, и поворачиваясь ко мне.
— За это время… они никого не возьмут на должность?
Отчим отрицательно качает головой.
— Я попросил, чтобы потянул. Так что, место твое, если захочешь, Яна.
Опускаю глаза на свои руки: пальцы нервно теребят ремешок сумки. Я пытаюсь сообразить, что сказать или сделать дальше, и не придумываю ничего кроме сухого "Спасибо", после чего открываю дверь, чтобы поскорее выйти.
— Подожди. Я провожу тебя, — звучит хриплый голос отчима. Сильнее сжимаю ручку двери, уже чувствуя, как брызги от тяжелых дождевых капель, бьющихся о машину и асфальт, покрывают мою руку и лицо.
— Не стоит. Я сама дойду.
Мужчина пристально смотрит на меня, затем тянется к бардачку, достает оттуда бумажник и дает мне несколько крупных купюр.
— Домой на такси вернешься. Не уверен, что получится тебя забрать.
Отчим вглядывается в мое лицо, будто ищет на нем ответ, будто я сейчас скажу ему, что в дом к нему не поеду, но я молча забираю деньги, не желая с ним спорить и не желая продлевать это мгновение наедине с ним. Взгляд его удерживать по-прежнему трудно. Одно дело — смотреть на него, когда он не видит, другое — когда темные глаза буравят меня насквозь. К тому же, мы оба знаем, что я поеду к нему в дом. Я должна выяснить, что будет с Сашкой.
Вытягиваю купюры из его пальцев, вздрагиваю, когда наши ладони соприкасаются, и начинаю отползать к выходу. Уже ставлю одну ногу на асфальт, все еще не отпуская его взгляд.
— Она говорила с тобой? Регина. Есть то, о чем мне следует знать, Яна?
Я сглатываю и машинально прячу глаза, отведя взгляд в сторону. Значит, он ничего не знает. Она ему не рассказала, что неудивительно. Не думаю, что это было бы умно с ее стороны. Но и сама я не хочу ему отвечать, и врать очень трудно, когда он так смотрит.
— Нет. Ничего, — я почти шепчу. — Ничего, с чем бы я не могла справиться.
Не собираюсь посвящать его в детали нашего разговора с его любовницей. Да и не смогу я повторить все то, что она сказала. Меня тошнит, даже когда я просто думаю об этом.
— Я тебе не верю. Ты напряжена слишком. Но я уже сказал, чтобы ты не беспокоилась больше. Что бы она тебе ни сказала, выбрось это из головы. Пиджак возьми, чтобы не промокнуть.
Отчим берет пиджак с переднего пассажирского кресла и протягивает мне. Я укрываюсь им и все-таки покидаю машину.