Трепет
Шрифт:
– Но почему ты решил, что Аллидусу помогли женщины, с которыми он ушел? – не понял Литус.
– Достаточно их имен, – усмехнулся Син. – Есть женщины, с которыми не могут сравниться лучшие мастера меча. Одна из них была в его доме. Я нашел в условленном месте послание от Аменса. С определенной даты он будет ждать нас в Хоноре пять дней. Затем уйдет в Утис. Затем в Фиденту. Так что почти две недели у нас имеются. Все угодники должны собраться в Хоноре. Все, кто могут. Впрочем, я уже знал об этом.
– Как имя этой женщины? – спросил Лаурус.
– Виз Вини, – ответил Син.
– И она так хороша с мечом? – не поверил Лаурус.
– Она не человек, – отрезал Син. – Она – акс. Ее настоящее имя Амади. И я никому не посоветую вставать у нее на пути.
– А кто вторая? – спросила Лава.
– Эсокса. Принцесса Даккиты, – задумчиво проговорил Син.
– Я ее помню! – воскликнула Лава. – Она такая маленькая и худенькая. Была…
– Отправляемся, – кивнул Син. – У нас не так много времени. Забираем на север, пойдем вдоль Светлой Пустоши. Вряд ли она успела наделать бед с этой стороны реки, но брошенных деревень там достаточно. И меньше риска наткнуться на разъезды степных разбойников. Кстати, кажется, они разгуливают не только по Тирене, но и по Махру и Самарре на западном берегу Му. Кольцо сжимается.
Отряд уже выезжал из ворот Турши, когда со стороны города раздался крик.
– Госпожа! – надрывался запыхавшийся торговец. – Ну как же? Я нашел! Вот зеркало! Где мои монеты?
– Держи!
В руках торговца и в самом деле сверкало настоящее зеркало. Оно не имело футляра, обычная деревянная рамка удерживала стекло, да и зеркальный слой был наложен неровно, но это было настоящее зеркало. Лава посмотрела в него и вздрогнула. На нее смотрела она сама, но это была не та Лава, которая стучалась в дверь дакита Йора, надеясь найти себе наставника. Это была молодая, слегка уставшая, довольно красивая женщина, в глазах которой не было ни страха, ни растерянности, а только упрямство, уверенность в самой себе и готовность убивать.
Глава 17
Иккибу
Ничего из оставшейся одежды Портенума Орсу не подошло. Да и что там оставалось в мешке, смена белья? Поэтому за спутницами тщательно вымывшийся великан ходил закутавшись в мешковину и сунув ноги в старые разношенные валенки, которые пожертвовал трактирщик, желая только одного, чтобы его недавняя тягловая животина убралась из трактира быстрее и навсегда.
– Что? – в который раз с досадой спросила Туррис. – Не мог потерпеть? Зачем вселяться в первую попавшуюся… тушу?
– Откуда я мог знать? – виновато пробубнил Орс, который стремительно справлялся с несовершенством доставшегося ему рта и даже одаривал его словечками и тоном Портенума. – Он же был за дверью! Ну, я нырнул в то, что показалось свободным и здоровым.
– Да, – повела острым подбородком Туррис, переходя по малолюдному торжищу Туна от торговца к торговцу и не находя ничего, что могло бы подойти ее спутнику. – Здоровее не бывает. Придется идти в тунский арсенал. Ничего, есть у меня там знакомства, уж во всяком случае, меч-то твой точно придется поменять. Он же теперь для тебя словно ножик!
– Да, меч маловат, – кивнул Орс, поглядывая на Каму, которая вела вслед за ним и Туррис трех лошадей. – Так и лошадь маловата.
– Ничего, – махнула рукой Туррис. – Лошадь пока уступлю свою. Она, конечно, не обрадуется, но уж покрепче тех, что подарил Прунум. И одежду тебе сыщем. Монеты вроде позвякивали в твоем мешке? Меня другое беспокоит. Ты ведь, Орс, и когда Портенумом был, не отличался воздержанностью к еде. Как же мы тебя прокормим?
– А вы извлеките из меня какую-нибудь пользу, – уныло предложил Орс. – Тогда и кормить будет не обидно.
– Какую из него можно извлечь пользу? – обернулась к Каме Туррис. – Ты ведь его знаешь лучше, чем кто-либо!
– Пока я уверена только в одном, – спрятала улыбку Кама. – Во мне такое большое поместиться не могло.
– Это обычное заблуждение почти всех женщин, – не согласился Орс. – Большое всегда кроется в малом. И это тело тоже когда-то выносила женщина. Но уж во всяком случае, оно выросло до этих размеров уже после родов.
– Я не об этом, – рассмеялась Кама. – Смотрю на тебя и думаю, что ты и в самом деле такой же большой, как это тело. И… не могу поверить.
– А ты не верь, – успокоил ее Орс. – Считай это придумкой, сказкой, байкой. Со своей стороны могу только заметить, что мне в этой твоей придумке было очень хорошо. Хотя порой я и думал, что ты вот-вот…
– Что вот-вот? – нахмурилась Кама.
– Отправишься к Энки, – пробурчал Орс. – Ничего. Теперь с тобой рядом я, а я тебя в обиду не дам.
– Прикроешь нас обеих, – скривилась Туррис.
– В этом я как раз не сомневаюсь, – кивнула Кама. – Прикрыть нас он теперь сможет даже надежнее, чем Портенум. Но вот если будет падать потом, как тот, то или потопит лодку, или раздавит спутниц.
– Не волнуйтесь, – вздохнул Орс. – Падать буду в другую сторону. Зато уж разрешения спрятаться в Каме спрашивать больше не буду. Ладно?
– Если только поместишься теперь, – недовольно ответила Кама.
– Лодки не будет, – успокоила спутников Туррис.
…Арсенал оказался почти пуст. Седоусый араман кивнул Туррис, как старой знакомой, выслушал и отложил в сторону тронутый ржавчиной замок, который он собирался повесить на петли тяжелого засова, и с трудом распахнул уже закрытые ворота.
– Нет почти ничего, князь велел раздать все. Всякий мужчина с араманским ярлыком мог взять оружие и доспех. Уходят араманы с последнего кусочка своей родины. И так от долины Иккибу оставался огрызок, а теперь…
Араман в сердцах махнул рукой.
– Надеюсь, не навсегда, – заметила Туррис. – Что значит почти?
– То и значит, – покосился на великана араман. – Ненужное осталось. Или совсем маленькое, или очень большое. Хотя… Ты толстого, что до меня тут охал, помнишь?
– Кто ж его не помнит? – удивилась Туррис. – Он же по весу таких, как ты, пятерых стоил! От того и умер, сердце устало двигать этакую тушу. Осталось что-то?