Третье око
Шрифт:
– Я смотрю уже все в сборе, – крикнул спускающийся по лестнице Кирпа. – Виолетта, чем сегодня балуешь?
– Борщ, Иван Евгеньевич.
– Борщ? У нас же гости, Виолетта! Можно было и более разнообразно. Я уверен — борщ они пробовали.
– Такой нет, – с достоинством произнесла Виолетта, наливая ему в тарелку, – вы отведайте, а потом уже и говорите.
– Хорошо-хорошо. Уверен: он прекрасен, – мягко обнял ее
– Очень приятно, – улыбнулась Ася.
– Здрасти, – сухо сказала Аня.
Федор и Нина кивнули. С вежливостью у обоих, видимо, было не все в порядке. Что касается Нины, то там все понятно: сложная судьба, изувеченное лицо – в принципе, любую сухость можно списать. Но Федор. Что мешало сказать «привет»? Аня покачала головой. Но ничего. В следующий раз она и кивать не будет.
– Федор, – сразу же заметил поведение своего подопечного Кирпа, — не мешало бы вежливей встречать наших гостей. Угрюмость нам ни к чему.
– Простите. Доброго вам дня. Извините, — улыбнулся Федор, отложив ложку.
– Да ничего. Все в порядке, – скривилась Аня.
– Привет, – улыбнулась Нина, искоса посмотрев на Кирпу. – Настроение просто ужасное. Простите девочки. Мне и вправду очень приятно с вами познакомиться.
– Вот и отлично, – потирая ладони, сказал Кирпа. – Итак, какие новости? Сразу скажу: мы многое обсуждаем за едой. Небольшая традиция. Понимаю. Это необычно, но мы ведь все тут далеко не стандарт. Так что привыкайте девочки. Вас еще ждет немало нестандартного.
– Да пока все нормально. Улаживаем инцидент с мажором. Очень уж проблематично, —сказала Ксения, вытирая губы салфеткой. — Вопрос очень тяжелый.
– А как иначе. Что с ее отцом?
– Пока в изоляторе. Но на него немало навесят.
– Главное, чтобы не расстрел. Что Юрий Федорович говорит?
– Он. Да как обычно – лет пять.
– За простое избиение?
– Вообще-то он ему селезенку порвал.
– Жаль. Я надеялся, что он его убьет. Времени было достаточно. Но давай дальше. Есть заказы?
– Нет. Точнее один. Самоубийство.
– И что же тебя в этом привлекло?
– Ножом обычно самоубийство не совершают.
– Согласен. А как?
– Перерезала горло.
– Сильно. Что-нибудь еще?
– Да. Ее биография. Очень положительная. Конфликтов не было. Училась хорошо. Со всеми ладила. Я как могла прощупала ару. Там не было сильных негативных изменений. Что бы у нее ни произошло, в комнате она об этом не думала.
– Ванна?
– Да. Я с таким еще не сталкивалась. Все очень красное.
– Подожди. Девочки, внесу коррективу, смотрите. У нас для удобства принято визуализировать состояние человека. Зеленый – это нормальный, черный — это депрессивный, красный — это решительный, готовый на поступок в любой момент. Чаще всего у самоубийц сначала идет черный цвет ауры, он обычно распространяется по месту жительства, затем – красный, который бывает лишь там, где человек накладывает на себя руки. Без черного красного нет. Как видите, именно это и есть ключевой фактор того, почему Ксения выбрала это дело.
Аня задумчиво посмотрела на борщ. Он был тоже красным. Бордовым таким. Как у настоящих решительных самоубийц, видимо. Это что, такая политика? Говорить о смерти и подсовывать красный борщ? Она подняла глаза и посмотрела на остальных. Никого, видимо, больше такие мысли не посещали. Даже Асю, которая как завороженная дурочка пыталась вникнуть в это расследование.
– Надо съездить посмотреть. Выбей мне окно часа в два. Это где?
– На Чертановской.
– Там уже все побывали?
– Почти. Следов мало осталось. Но уверена: ты получишь что хочешь. Там сильная аура. Очень.
– Это хорошо. Надо бы развеяться немного, не все же на государя нашего работать. Можно и для себя.
– В смысле? Это расследование вы ведете сами? – не выдержала и спросила Ася. — Без приказа?
– Да. Такое бывает. У нас ведь, как я думаю, ты уже знаешь, иногда можно отойти от каких-то навязанных работ. Бартер. Людям сверху понятно, что лучше так, чем одним сплошным насилием.
– Умно.
– Так президент-то у нас не глупый. Мы создаем целое ведомство, направление. Это огромная работа. Поэтому разрядка не повредит. Правда, больше двух-трех дел в месяц нам не дают. Но зато мы вольны в выборе.
– Как с сыном министра? — не унималась Ася.
– А это уже недосмотр. Никто ведь не знал, кто именно их убивал. Мальчик делал все в тайне от родителя. Вот и получился конфуз.
– А можно с вами?
– Не знаю даже. Ксения, как ты думаешь? Можно с нами?
– Учитывая особенности вашей работы с новыми людьми. Уверена, что да.
– Я не об этом. Мне нужно чистое пространство. Более или менее. Необходимо очистить зону от посторонних. Не хочу, чтобы их светили перед камерами. Это возможно?
– Да. После того как вы протащили сына министра по улице, нам дают всю необходимую помощь в сокрытии нашей деятельности.
– Я помню, что ты была против. Помню, – Иван обратился к Асе: – Да, как видите можно. Вы поедете вместе?
Ася повернулась к Ане. О боже, какой взгляд! Как у годовалого щенка. Аня вздохнула. Не отказывать же. Тем более если там такая красная привлекательная для расследования аура. Она снова посмотрел на борщ. А ведь при виде крови ее обязательно стошнит. Она это точно знала, так как уже не раз страдала от своей чувствительности к подобным страшным вещам. Взять те же самые уколы…