Третье пришествие. Звери Земли
Шрифт:
Я всмотрелся в немигающий мертвый глаз, ближний ко мне… И лучше бы этого не делал. Обычно выражение «давящий взгляд» используют как фигуру речи, но здесь и сейчас оно было уместно в самом буквальном смысле. Я чувствовал болезненное давление на виски, усиливающееся с каждым мгновением.
Неужели в этой пакости еще теплится какое-то подобие псевдожизни? И глаз меня гипнотизирует?
Авдотья решила помочь моему исследованию – включила фонарик, направила на контейнер дополнительный поток света. Спасибо, конечно, но я бы и так обошелся…
И показалось – или не показалось? – что крохотные зрачки сократились еще сильнее, превратившись в совсем уж точки. А еще показалось, что голова Питера Пэна стала маленькой, едва заметной – и каким-то неведомым образом попала в схлопывающуюся дырочку зрачка и вот-вот лопнет, не выдержав давления.
Надо было оторвать взгляд, разрушить возникший контакт – не получалось. Я оцепенел, уставившись в одну точку. Но периферийным зрением видел, как Авдотья внимательно наблюдает за мной – сквозь слой жидкости и два слоя пластика ее вполне миловидное лицо казалось рожей какого-то монстра…
Мертвый (мертвый ли?) глаз первым прекратил игру в гляделки. Зрачочки закрылись окончательно, а наваждение ушло, развеялось. Невидимые тиски, сдавившие мою голову, исчезли.
– Нафиг, нафиг такие экспонаты… – сказал я, отставляя емкость подальше. – В закрытом фонде их храни, где живых людей не бывает.
– Бог с ним, с экспонатом… Давай-ка, Петенька, лучше выпьем по сто грамм. Для активизации мозговой деятельности.
На столе успели появиться – я, засмотревшись на мутировавшие глазенапы, даже не заметил когда – два пластиковых одноразовых стакана. И оба были уже налиты. На тарелке, тоже одноразовой, лежал лимон, порезанный на дольки и присыпанный сахаром.
Пить с Авдотьей я немного опасался… Хотел отказаться, но вспомнил пару историй из криминальных хроник, начавшихся с отказа выпить, а закончившихся в городском морге… Мне-то она ничего не сделает – за нее боязно. Для человека с психическими проблемами такая малость часто выступает как спусковой крючок или чека гранаты…
– Кто ж откажется выпить с такой красивой женщиной в такой романтической обстановке? – гусарским тоном произнес я.
И тут же, без паузы, привел в исполнение недавно придуманный план:
– Только дай сначала телефон на минуточку, а? Натали собиралась в госпиталь сегодня заскочить, предупрежу, чтобы попозже, ближе к вечеру подъехала.
На мою ложь Авдотья ответила зеркально и симметрично:
– Извини, не получится… Впопыхах без зарядки сюда съехала, батарея разрядилась.
Ну, кому врешь-то? Кому?! А то я не «вижу» своим аномальным зрением, что телефон у тебя в кармане и заряжен чуть ли не под завязку?
Уличать ее я не стал… Потому что в голову пришла другая идея… И красивая, черт возьми, идея!
– За что пьем? – спросила фрау фон Лихтенгаузен.
Плебейского вида стакан она держала этак светски, оттопырив мизинец, – на общем фоне захудалого гаража смотрелось это сюрреалистично.
– За то, чтобы ты побыстрее стала полковником! – провозгласил я, мысленно добавив: «А до того чтобы полностью излечилась, и без тебя переизбыток идиотов с большими звездами на погонах».
– Хороший тост… – сказала она, но отчего-то с печальным вздохом.
Выпили. Я опрокинул стаканчик залпом, Авдотья чуть обмакнула губы, она всегда пьет коньяк гурманствуя, наслаждаясь процессом. Но тут же наполнила мою опустевшую тару. Уточнила:
– Значит, сегодня Натали придет?
– Скорее всего… Если близнецы чем-то неординарным не порадуют… – на всякий случай подготовил я дорожку к отступлению.
– Близнецы… Скажи, а ты хорошо помнишь прошлые визиты Натали в госпиталь? Во всех подробностях? О девочках она тебе рассказывала?
Она ждала ответа, катая стаканчик между ладоней и внимательно всматриваясь в мое лицо.
– Да как тебе сказать… Скажу прямо: между первой и второй долгих разговоров не ведут, на них после третьей пробивает… Вздрогнули?
На самом деле я несколько смутно помнил встречи с женой – примерно так помнятся сны, – очевидно, последствия приступа к тому времени рассосались не до конца. Однако не хотел я говорить о Натали по другой причине. Дело в том, что у нас с супругой произошел серьезный конфликт незадолго до моего попадания в госпиталь… Сам виноват, по большому счету: взревновал, как последний идиот, высмотрел невесть что в игре света и теней, падавших из окна оранжереи… В общем, мы разбежались, но, узнав о моем приступе, Наталья меня навещала, как-никак отец двух общих дочерей… Держалась… прямо скажем, не как с любимым мужем… и конфликт еще предстоит улаживать. Но чуть позже, поживу еще немного вольной жизнью, нагуляюсь, а уж потом – семь бед, один ответ – начну зарабатывать прощение.
Но сейчас муссировать семейную тему не хотелось абсолютно.
Лучше я попытаюсь реализовать свою блестящую идею… Вот какую: отключу сейчас на Авдотьином мобильнике звук и вибро, да и позвоню Эйнштейну прямо из ее кармана! Для Питера Пэна плевое дело – не касаясь клавиш, заставить мобильник сгенерировать нужный вызов.
Затем спровоцирую Авдотью на новый тур бреда о преследователях, ей угрожающих… Буду говорить погромче, а г-жа подполковница и без того чеканит слова, как на плацу командует, – босс все услышит и все поймет. Ну а дальше дело техники: локализовать звонок, прислать спецтранспорт… Надеюсь, у Эйнштейна хватит ума послать наших санитаров, из Вивария. Хватит, конечно же, не захочет он выметать сор из коттеджа…
Попытался вновь проникнуть в схему телефона… И не смог. Что за… Сжечь мобильник, взорвать ему батарею мог сейчас легко, а вот тонкая кропотливая работа не получалась…
Я с изумлением понял, что напиток почти мгновенно подействовал на мой измотанный уколами организм. Мысли в голове потекли лениво и плавно, мышцы наливались блаженной истомой.
– Что это за конь… коньяк? – спросил я.
Язык запнулся на простой фразе. Только сейчас я заподозрил, что дело нечисто…
– Дагестанский, пять звезд. Самый пенсионерский напиток, бюджетный…