Третьего не дано

Трапезников Александр

– Ну и чего же мы здесь сидим?
– спросил Днищев.
– До его квартиры улицу перейти.

– Тем более нечего торопиться, успеем. Давай-ка еще послушаем. Кстати, что там в квартире Просторова, ты разобрался?

– Естественно, - усмехнулся тот.
– Все спят спокойно.

Он никак не мог отойти от дневной встречи с Мокровцом. Продолжал просчитывать все варианты и никак не мог убедить себя в том, что поступил верно, дав "шимпанзе" уйти. Его бесило, что тот вновь выскользнул из рук, но следующая их встреча будет действительно последней. Час назад он "насел"

на Кротова, чтобы тот вывел его на информатора из группы "Психоз". Может быть, о ближайших планах Мокровца удастся узнать через него. А хитрый гэрэушник только усмехался в свои белесые усики и молчал. Эх, жаль, что вместо Феди Сукачева там не сидит Мокровец. Вернее, не Сукачева, а Семена Шаца, с несколькими гражданствами. Но фирма "Лотос" имела несколько прикрытий, теперь уже, правда, в прошлом.....

– А вот теперь действительно пора, - произнес Кротов.
– Договориться не удалось. Воздействовать на Киреевского бесполезно.

– А вы что же, думали - будет иначе?
– сердито спросил Днищев, которому порою очень хотелось слегка врезать и Кротову.

– Я обязан проверять все, всех и всюду, - ответил тот.
– Пошли, Витязь. А вы, - он повернулся к еще одному сотруднику, - продолжай вести наблюдение за квартирой и держать связь с группой прикрытия. Впрочем, я уверен, шуму не будет. Это не в их интересах.

Между тем, предположения Кротова насчет варианта "В" попали в самую точку. В квартире Киреевского события стали приобретать следующий оборот. Убедившись в бесперспективности дальнейшей обработки "Монаха", при вялой инициативе со стороны Кораблева, Сукачев-щац произнес:

– Жаль, что мы так и не смогли с вами договориться.

Киреевский покачал головой, скрестив руки. Он стоял чуть в стороне от них и был абсолютно спокоен.

– Ну, я тогда, пожалуй, пойду, моя миссия окончена, и здесь, и в России, а самолет через четыре часа, - сказал Миша Кораблев, пятясь к двери.

– Вот ты-то, пожалуй, и останешься, - заметил сосед.

– В каком смысле?

– В лежачем, - он вытащил маленький дамский пистолет.
– Когда Анатолий проснется после инъекции, уже к приходу милиции, здесь будет лежать твой труп. Ссора между любовниками. Представляете, какая сенсация? Ты, как талантливый журналист, должен оценить. Один гомосексуалист застрелил другого. А мы еще подбросим информацию, что вы оба входили в так называемый "Русский Орден". Придумай напоследок заголовок к статье. Великодушно разрешаю, но в течение двух минут.

– .... Никто здесь лежать не будет, - произнес Кротов, бесшумно входя в кабинет.
– Спрячьте "игрушку".

Щац некоторое время колебался, но другой аргумент - "ТТ" в руке Днищева, стоявшего в дверях, подействовал основательней.

– Конечно, - согласился он.
– Глупо нам стрелять, как какие-нибудь киношные идиоты. К тому же, в моей квартире двое крепких ребят.

– И квартира уже не твоя, и ребята не такие "крепкие", чего-то под диван завалились, - сказал Днищев.
– Пойди - взгляни.

– Верю, - усмехнулся Шац.
– Что дальше?

– И твоя фирма-прикрытие тоже лопнула, - добавил Днищев.

– В каком смысле?
– пять минут назад точно такой же вопрос задавал Корабелов, с лица которого наконец-то стала сползать мертвенная бледность: он был и рад приходу своих бывших соратников, и страшился. А поскольку твердости в ногах все еще оставалось мало, Корабелов опустился на стул, свесив руки.

– Как лопаются? Взлетают на воздух, - пояснил Днищев.
– Лучше тебе, приятель, назад, в Израиль. Пока башку не отвинтил.

– Он у нас очень несдержанный, - извинился за Днищева Кротов.
– Зато слово держит.

Сукачев-Шац, стоя напротив сухощавого Кротова, выглядел гораздо внушительнее, как Голиаф рядом с Давидом. Но в нем не чувствовалось ни силы, ни могущества, словно он представлял надутый резиновый манекен.

– Вам никогда не победить, - произнес он, блуждая взглядом между Киреевским, Кротовым и Днищевым.
– Вы обречены.

– Сегодня я уже слышал эту фразу, - сказал Днищев.
– Человек, который ее мне произнес, неплохо ходит на задних лапах, но все равно напоминает животное. Как и ты. Вы и служите только животным страстям. Знаешь, кто твой отец? Загляни в библию, если умеешь читать.

– Закончим бесполезный спор. Что вы намерены со мной сделать? спросил Шац.

– Отпустить, - пожал плечами Кротов.
– Мы же не убийцы.

– А я? Мне .....можно уйти?
– подал голос Корабелов.

– Торопишься на самолет? Давай, отправляйся прямиком в ад, презрительно процедил Днищев. Он все-таки не удержался, влепив Корабелову пинка, когда тот проходил мимо.

Когда они остались в квартире втроем, Днищев пожал плечами и произнес, обращаясь к Кротову:

– Все-таки, отпускать их так просто глупо. А связи, формы контактов, выходы на зарубежные линии? Надо было как следует выпотрошить.

– Но не здесь же, согласись?
– отозвался тот.
– Не беспокойся.... И встретят, и проследят, и все прочее. Но это уже не наша с тобой забота.

– Тогда..... отец Анатолий, ставьте самовар, - повернулся к своему молчаливо стоявшему другу Днищев. И лицо Киреевского впервые за последние часы прояснилось улыбкой.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

В середине июня, а точнее, тринадцатого числа, на одной из конспиративных квартир состоялся разговор Кротова с Днищевым.

– Наконец-то могу тебя порадовать, - хмуро сказал гэроушник.

– Снова объявился твой обезьяний приятель. По крайней мере, есть ориентиры, где его можно искать.

– Отчего же такой невеселый тон?
– спросил Днищев.

– Потому что это было последнее сообщение от моего информатора. После этого он исчез. Труп, а я уверен, что он мертв, еще не найден.

– Н-да....
– Днищев немного помолчал ради приличия: ему было жаль невидимого соратника из "Русского Ордена", действовавшего в группе "Психоз", но сейчас не было времени на сантименты. Бог воздаст каждому по его достоинствам и работе, и, возможно, если бы Кротов в свое время устроил их личную встречу, подобного могло не случиться. Хотя, кто знает....