«Третий ангел вострубил...» (сборник)
Шрифт:
– Скажите, Григорий, почему в начале мая военное руководство нашей части было в состоянии такого, не свойственного ему, возбуждения?
– На то были серьезные основания. До сегодняшнего дня из реактора наружу вышли не более пяти процентов его активности. Когда в первых числах мая впервые удалось измерить температуру внутри реактора, она составляла две тысячи градусов. Две тысячи пятьсот градусов - это температура плавления таблеточек из двуокиси урана, а основная активность сидит внутри этих таблеточек. Если бы температура достигла двух тысяч пятьсот градусов, то тогда не пять процентов активности вышли
За разговором время пролетело быстро. Наскоро попрощавшись со своим новым знакомым, Михаил почти бегом направился в душевые. Там уже почти никого не было. Солдаты помылись, переоделись во все новое и ждали наверху грузовиков. Лейтенант, до упора отвернув кран душа, стоял под режущими потоками прохладной воды и переваривал недавно полученную информацию. «Все мы были на волосок от гибели, - думал он, - как мелки все остальные проблемы и вся эта суета сует по сравнению с главным вопросом: быть или не быть?»
Вечером в лагере к нему в палатку вновь заглянул Семен Шмулевич.
– Ну, как дела?
– в тоне Семена сквозила явная заинтересованность.
– Какие новые подвиги совершил?
– Да так, никаких - серые будни.
– А я вот письмо получил из дома.
– Все в порядке?
– Да, слава Богу, все здоровы. Меня ждут. Кстати, жена описывает интересную историю, связанную с этим местом. Не знаю, где она ее выискала.
– Ну и что за история?
– Речь идет о событиях очень давних. Триста двадцать лет назад здесь возникло еврейское местечко. На том месте, где сейчас город Припять, построили шикарную синагогу. И все было бы хорошо, не появись в этих краях в середине семнадцатого века гетман Богдан Хмельницкий. Он уж очень не жаловал жидов. Короче, собрал он все население местечка в молельню и синагогу поджег. Из здания, объятого пламенем, кроме молитв возносились к небу проклятия мучителям и всему этому месту. Ну так вот, через триста лет будто бы именно на этом проклятом месте построили атомную электростанцию.
– Я думаю, что все это байки. Как будто евреев не сжигали в других местах на Украине, да и по всему миру!
– Не помню, рассказывал ли я тебе, но я где-то читал, что в Чернобыле в начале двадцатого века евреи составляли две трети населения, а в конце восемнадцатого века - Чернобыль был один из крупнейших центров хасидизма. Общину сильно потрепали в тысяча девятьсот пятом и тысяча девятьсот девятнадцатом годах черносотенцы, вырезав до половины ее состава. Дело уничтожения евреев в этом городе завершил Гитлер сорок пять лет назад…
– Где ты находил такую литературу? Как мне кажется, после десятилетий борьбы с сионизмом вся информация подобного рода была или уничтожена, или надежно спрятана.
– Кто ищет, всегда найдет! Кстати, ты обратил внимание, что с тех пор, как мы сюда приехали,
«…имя сей звезде полынь…» - всплыли в памяти доктора Векслера заклинания полусумасшедшей старухи из оставленной деревни.
– Кстати, я слышал в штабе бригады разговоры о скорой смене состава части: нас отправят домой, а сюда привезут новеньких. Тех, кто больше облучился, будут менять в первую очередь. Так что, если вернешься в Кинешму раньше меня, передавай привет моим домочадцам. А встретимся - отпразднуем!
Глава 9
Во второй половине июня, когда радиационная обстановка в зоне отчуждения и на станции более или менее стабилизировалась, в лагере стали появляться гости.
Сначала прибывали с однодневным визитом отдельные высокие военные чины, которые, по примеру Суворова, хотели разделить с простыми военнослужащими общую опасность. Позднее появились и деятели искусства.
Для высоких гостей по приказу командира бригады была смонтирована из блоков, полученных из России, деревянная сауна. Гости, совмещая в ней приятное с полезным, проходили санитарную обработку перед тем, как покинуть зону. Обслуживание сауны также вменили в обязанность медицинских пунктов батальонов.
Теплым украинским вечером в палатку к лейтенанту Векслеру ворвался взволнованный фельдшер Коля, который в этот день был дежурным по сауне.
– Товарищ лейтенант, подойдите, пожалуйста, к нашему дезактивационному пункту санитарной обработки люкс (так солдаты именовали сауну). Там один сумасшедший клиент уговаривает меня уничтожить его парадную генеральскую форму со всеми орденами и медалями.
– Хорошо, Коля, я сейчас подойду.
В предбаннике сауны в одних трусах стоял полный невысокого роста пожилой человек и держал в руках полиэтиленовый пакет с военной формой.
– Здравия желаю, товарищ генерал!
– обратился к нему доктор Векслер.
– Почему вы решили расстаться со своими орденами и медалями?
– Они были вместе со мной в зоне радиоактивного заражения и могут представлять опасность не только для меня, но и для членов моей семьи!
– Но ведь вы были здесь всего один день. Если вы опасаетесь радиоактивной пыли, то ордена можно помыть.
– Я ничего не боюсь, товарищ лейтенант! Выполняйте приказ и делайте, что я сказал! В Москве мне выдадут дубликаты этих наград.
Ошарашенный Векслер забрал у него пакет и передал Николаю.
– Принесите товарищу генералу комплект гражданской одежды переодеться, - глядя в сторону, сказал он.
В задумчивости лейтенант вернулся в свой медпункт. Машинально включил тумблер на дозиметре ДП-5: фон в палатке немного повысился. «Надо попросить ребят помыть пол», - пронеслось у него в голове.
В палатку опять просунулась голова Коли.
– Товарищ лейтенант, по непроверенным слухам, завтра приедет первый сменщик к командиру мед. службы третьего батальона лейтенанту Горчавкину. Следующая очередь - ваша!