Третий апостол
Шрифт:
Черный Юрис потянулся к полке, снял с нее Библию, почти сразу раскрыл на нужном месте.
«И было, после сих происшествий», то есть после благополучных полос в жизни Авраама, — сказал Черный Юрис. — Впрочем, кому я это объясняю! Ты ведь трижды изучал Библию, находясь в лоне трех различных церквей, а сейчас уже комментируешь ее в четвертом варианте как безбожник… Ну, не буду отвлекаться, слушай: «…Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа, и там принеси его во всесожжение на одной из гор,
Черный Юрис захлопнул Библию.
— Вот как стоит вопрос, Маркерт. Ведь ты готовишься стать отцом… Поздновато, конечно, но лучше поздно, чем никогда. Готов ли ты к жертве Авраамовой?
— Ты не Бог, Юрис, — сказал Маркерт. — И зачем тебе нужна смерть неродившегося младенца?
— Ты прав, Маркерт, я не Бог, а только ангел, который хочет остановить руку твою с ножом. Я не хочу, чтоб ты стал детоубийцей. Ведь если ты не пойдешь мне навстречу… Знаешь, какой фокус придумал Малх?
Он поднялся из-за стола.
— Эй, кто-нибудь! Пусть придет сюда Малх!
«Малх! — подумал Маркерт. Они обогнули стороной центральную часть города и приближались к развалинам одного из фортов, зловещее ожерелье этих былых укреплений окружало город. — Малх! В нем клубок нитей, которыми опутал меня проклятый иезуит. Черного Юриса больше нет! Остался один только Малх, он все еще существует на белом свете, один Малх…»
— Мы должны идти этот форт, — прервал размышления Бориса Яновича его спутник.
— Мне говорили, что там остались мины, — спокойно заметил Маркерт.
Ему не было страшно. Мины — так мины. Может быть, так оно и лучше. Мгновение — и все кончилось. Про мины он сказал машинально, на душе у Маркерта было пусто.
— Знаю, — ответил Малх. — Мины — для дураков. Мы будем проходить, как умные люди. Мне известен проход здесь.
За три мирных лета развалины форта успели зарасти травой и бурьяном. Без особых происшествий Маркерт и Ауринь добрались до центральной части крепости. Чудом уцелевшая винтовая лестница вела в нижние этажи. На стенах проступали многочисленные надписи. Чаще других лозунгов встречалось категорическое: Wir capitulirien nicht! — Мы не капитулируем!
На нижней площадке Малх сделал знак Борису Яновичу остановиться, а сам принялся осматриваться, медленно и постепенно двигаясь вокруг, обходя обломки полурухнувшего перекрытия, осторожно ступая в красновато-серую пыль, она покрывала здесь все.
Время от времени Малх вынимал из нагрудного кармана бумажный листок и внимательно разглядывал его.
Наконец он подозвал Маркерта.
— Это здесь, доктор, — сказал Малх. — Другой ход, малый ход… Главный имеет место быть со сторон внутренний двор. Там входит целый автомобиль. Но главный ход завален от взрыва бомбы. Мы будем смотреть отсюда.
— Откуда? — спросил, озираясь, Борис Янович.
Маркерт не видел ничего похожего на какой-либо вход. Малх рассмеялся. Смеялся он добродушно и беззаботно, ничем не напоминая Маркерту того, лесного, Малха.
— Тут имеется маленький секрет, — сказал Ауринь. — Сейчас мы открываем дверь.
С этими словами Малх направился в угол, к которому примыкал последний поворот винтовой лестницы. Он отбросил оттуда несколько кирпичей, затем подозвал Бориса Яновича, и вдвоем они сдвинули в сторону кусок бетонной стены с торчащими из него прутьями арматуры. Малх подтащил рюкзак поближе, раскрыл и достал из него складную саперную лопатку и короткий ломик. Лопаткой он расчистил поверхность от мусора, обнаружив плиты пола. Затем долго осматривал стену. Здесь было мало света, и Малх зажег электрический фонарик. Вот он довольно хмыкнул, передал фонарик Маркерту, взял в руки ломик и сунул его в незаметное круглое отверстие между камнями, из которых была сложена стена.
Под ногами Бориса Яновича зашуршало. Он отступил назад и увидел, как одна из плит пола вдруг поползла к стене, обнаруживая расширявшееся отверстие.
Плита ушла в стену. Перед ними был люк в метр длиной и полметра шириной. Малх направил свет фонаря в отверстие, и там они увидели скоб-трап, начинавшийся от самого края люка.
— Вы доставать второй фонарь, — сказал Малх. — Идти первым надо вам. Я должен закрывать эту дверь. Спускайтесь, доктор Маркерт!
Они были в сводчатом зале, посредине которого стоял грузовик, крытый брезентом. Малх забрался в кабину, повозился немного, и фары автомобиля вдруг брызнули светом.
«Аккумуляторы в исправности, — вяло подумал Маркерт, им неожиданно овладело некое равнодушие к происходящему, сильное нервное перенапряжение вызвало ослабление воли, душевную депрессию. — Если в баке есть бензин — садись и поезжай».
Тут он вспомнил слова Малха о том, что главный ход завален… Причудливая цепочка представлений извлекла из подсознания осмысление теперешнего положения. Маркерт осознал себя человеком, оказавшимся в ловушке. Сделав над собой усилие, Борис Янович попытался напрячь волю, собраться. «Необходимо придумать… Придумать нечто!» — лихорадочно соображал он.
В это время Малх выбрался из кабины. Лучи фар продолжали упираться в стену подземелья, более или менее сносно освещая помещение.
— У нас есть добрый свет, — сказал Малх. — Касса верных братьев должна лежать в нише, правая сторона автомобиля.
Он шагнул к стене и осветил пространство в полтора метра высотой, кирпичная кладка здесь явно отличалась от добротной, старинного образца, кладки основных стен.
— Это должно быть здесь, — проговорил Малх. — Будем пробовать разобрать кирпич.
С этими словами он развязал рюкзак, с которым опустился в подземелье, и снова достал из него ломик.
Малх ударил ломиком между кирпичами. Потом еще и еще.
— Нет, — сказал он. — Это успевать сделать потом. Надо смотреть стекляшки. Светите мне, доктор, они в машине.
Малх откинул брезент, прикрывавший задний борт грузовика, и забрался в машину.
— Полезайте сюда.
Борис Янович светил фонариком, а Малх тем временем отдирал доски от ящиков, заполнявших кузов.