Третий близнец
Шрифт:
Беррингтон улыбнулся уже во весь рот и обнял журналиста за плечи.
– Ты просто верь мне, Хэнк, вот и все.
20
В универмаге «Уолгрин», на окраине Ричмонда, Джинни купила упаковку из трех хлопковых белых трусиков. Затем зашла в дамскую комнату закусочной «Бургер кинг», надела одни и сразу почувствовала себя лучше.
Странно все же, какой беззащитной чувствовала она себя без нижнего белья. Была просто не в состоянии думать о чем-либо другом. А когда была влюблена в Уилла Темпла, запросто расхаживала по дому нагишом. От этого она чувствовала себя более сексуальной. Сидя в библиотеке, работая в лаборатории или просто шагая по улице, она представляла себе, как в дом неожиданно врывается Уилл и, сгорая от желания, говорит: «Времени у меня в обрез, но ничего не могу с собой поделать! Я хочу тебя прямо сейчас!» И она всегда была готова принять его. Но теперь, когда в ее жизни не было мужчины, существование без нижнего белья казалось столь же немыслимым, как без обуви.
Она вернулась к машине уже в «приличном виде». От универмага они с Лизой сразу направились в аэропорт Ричмонда, где сдали взятую напрокат машину и сели в самолет, летевший в Балтимор.
Ключ к тайне должен находиться в больнице, где родились Деннис и Стивен, размышляла Джинни, когда самолет, разогнавшись, оторвался от земли. Неким непостижимым образом у идентичных близнецов оказались разные матери. Совершенно сказочная история, но чего только не случается в жизни.
Она порылась в портфеле, достала нужные бумаги и сверила даты рождения. Согласно документам, Стив родился 25 августа. И тут, к своему ужасу, она обнаружила, что датой рождения Денниса считается 7 сентября. То есть получалось, что он появился на свет двумя неделями позже.
– Должно быть, это какая-то ошибка, – заметила она. – Сама не понимаю, почему не проверила этого раньше. – И Джинни показала документы Лизе.
– Мы можем перепроверить, – сказала та.
– Где-нибудь в наших бланках записано, в какой больнице родились Деннис и Стив?
Лиза усмехнулась:
– Именно этот вопрос мы почему-то в анкеты не включали.
– Должно быть, в военном госпитале. Ведь полковник Логан до сих пор служит в армии, а «майор», очевидно, был солдатом, простым рядовым, когда родился Деннис.
– Проверим.
Лиза не разделяла нетерпения Джинни. Для нее это был всего лишь очередной исследовательский проект. А для Джинни – дело всей жизни.
– Давай позвоним прямо сейчас, – сказала она. – Есть где-нибудь в этом самолете телефон?
Лиза нахмурилась.
– Ты что, хочешь позвонить матери Стивена?
Джинни уловила в ее голосе неодобрение.
– Да. А почему бы, собственно, и нет? Что тут такого?
– Она знает, что он в тюрьме?
– Да, действительно… Не знаю. Черт!… Получается, что именно я должна сообщить ей эту новость.
– Может, он уже звонил домой.
– Знаешь, пожалуй, мне следует навестить Стива в тюрьме. Ведь это вроде бы разрешают?
– Вероятно. У них наверняка есть приемные часы, как в больницах.
– Ладно. Пойду, а там видно будет. А вот Пинкерам позвонить можно. – Она подозвала проходившую мимо стюардессу. – Скажите, в самолете есть телефон?
– К сожалению, нет.
– Скверно.
Стюардесса улыбнулась:
– Ты меня не помнишь, Джинни?
Джинни впервые взглянула девушке в лицо и тут же узнала ее.
– Господи, Пенни Уотермидоу! – воскликнула она.
Они с Пенни вместе защищали диссертацию в университете Миннесоты. Только Пенни специализировалась по английскому языку и литературе.
– Как поживаешь?
– Отлично. А ты?
– Работаю в Джонс-Фоллз, занимаюсь одним любопытным исследовательским проектом. А ты почему занята делом, столь далеким от науки?
– Хотела устроиться, но не вышло.
Джинни немного смутилась. Сама она, можно сказать, преуспевает, а у подруги жизнь не сложилась.
– Плохо. Мне очень жаль.
– Да ничего страшного. Знаешь, я даже рада. И работа нравится, и платят гораздо больше, чем многим моим бывшим коллегам.
Джинни ей не поверила. Надо же, женщина с дипломом доктора наук работает стюардессой!…
– А мне всегда казалось, что из тебя получится прекрасный преподаватель.
– Какое-то время я преподавала в простой школе. И мальчишка, с которым мы поспорили о «Макбете», пырнул меня ножом. И я стала задавать себе вопрос: к чему рисковать жизнью, вдалбливая Шекспира в головы ребят, которые только и ждут, чтоб вернуться на улицу, где можно воровать деньги и покупать на них кокаин?
Джинни вспомнила, как зовут мужа Пенни.
– А как поживает Дэнни?
– О, он сделал неплохую карьеру. Менеджер по торговле. Правда, по большей части в разъездах, но дело того стоит.
– Что ж, страшно рада была повидаться. Где у вас база, в Балтиморе?
– Вашингтон, округ Колумбия.
– Дай-ка мне твой телефон. Я тебе обязательно позвоню. – Джинни протянула ручку, и Пенни записала номер на обложке одной из папок.
– Давай встретимся и пообедаем вместе, – предложила Пенни. – Вспомним старые добрые времена.
– Обязательно!
Пенни двинулась дальше по проходу.
– Симпатичная, – заметила Лиза. – И сразу видно, умница.
– О, она была такая способная! Нет, это просто ужас какой-то! В том, чтобы быть стюардессой, конечно, нет ничего страшного, но к чему тогда тратить столько лет на высшее образование?
– Ты ей позвонишь?
– Господи, нет, конечно! К чему напоминать ей о несбывшихся надеждах и мечтах? Это будет мучительно и неприятно и мне, и ей.
– Да, наверное. Мне ее жаль.
– Мне тоже.
Как только самолет приземлился, Джинни нашла таксофон и позвонила Пинкерам в Ричмонд, но там все время было занято.
– Черт! – сердито выругалась она. Подождала минут пять, потом набрала снова, но в трубке звучали короткие гудки. – Наверняка Шарлотта обзванивает всю свою темпераментную семейку и рассказывает о нашем визите, – заметила она. – Ладно, попробую позвонить позже.
Машина Лизы была на автостоянке. Они поехали в город, и Лиза высадила подругу у ее дома. На прощание Джинни спросила: