Третий брак бедной Лизы
Шрифт:
– Кто это готовит? – повела носом Лиза.
– У меня есть человек, правда, она терпеть не может включать вентиляцию. Вот первый этаж и пахнет, как кухня в ресторане. Но мне не мешает. Я вообще на это махнул рукой.
– Правильно, – улыбнулась Лиза. – Ерунда это все…
– Что – ерунда? – Денис остановился посреди большого холла.
– Послушай, – Лиза бросила рассматривать какой-то гобелен, висевший в рамке, и приблизилась к нему. – Мы ведь сюда приехали не для прогулок и не для длинных разговоров. Мы приехали сюда, чтобы лечь в постель, верно? Извини, но как врачу,
– Понимаю. – Денис посмотрел на нее и осознал, что действительно любое промедление будет совершенно непозволительной роскошью. Он взял Лизу за руку, приблизил к себе и поцеловал. Она ответила нежно, как бы пробуя на вкус его губы, потом, все больше распаляясь, она поднялась на цыпочки, обхватила его голову руками и поцеловала долгим, сильным поцелуем…
– И на каком мы этаже? – Она в полумраке пыталась целомудренно обернуться простыней.
– Ты не помнишь, как мы поднимались?
– Как можно что-то помнить, мы же все время целовались?! Всю дорогу, я бы сказала.
– На втором. А всего их три. Но высоких…
– Это я еще помню, – улыбнулась Лиза. Она наконец, завернулась в эту огромную простыню, вытянула руки вдоль туловища и замерла.
– Ты сейчас стала похожа на мумию. – Денис лежал рядом, облокотившись на высоко поднятую подушку.
– Спасибо. Но мне всего тридцать восемь. Это по историческим меркам – «еще не родилась».
– Ты не выглядишь на свой возраст. И ты это отлично знаешь. И кокетничаешь этим.
– Конечно, а почему бы и нет. Я хорошо выгляжу. Иногда, когда не очень устаю. Это верно. – Лиза повернулась к нему лицом. – Ты ведь совсем не намного старше меня.
– Это вопрос?
– Нет, конечно, я все узнала из Интернета. Не думаю, что там наврали про возраст.
– Не наврали. А почему ты ничего не спросишь про жену?
– Денис Александрович, меня такие вопросы совсем не интересуют.
– Совсем?
– Совсем, странно, что ты об этом заговорил именно сейчас.
– Я чувствую ответственность.
– Что? – Лиза от неожиданности привстала. Простыня соскользнула, обнажив ее грудь.
– Ответственность. – Денис это произнес, не отрывая взгляда от ее груди и так, словно сам не понимал значение этого слова.
Лиза поправила простыню и погрозила ему пальцем:
– Нет, ответственность – это лишнее. Нам с тобой это совсем не надо. Это все испортит.
– Отчего же? – Денис не выдержал, подвинулся ближе к Лизе, обнял одной рукой, а другой провел по мягкой выпуклости, обтянутой тонкой тканью. Под пальцами он почувствовал упругий сосок. Лиза затихла, замерла, выгнулась, а потом словно очнулась:
– Вот это все испортим, не надо… не надо никакой ответственности.
– Повтори, я не понимаю, – бормотал он, как бы проверяя степень ее погруженности в страсть.
Но она уже ничего не слышала, она утонула в его объятиях и в своем желании. Как давно в ее жизни не было мужчины и как давно в ее жизни не было такого мужчины!
Заснули они утром, настолько уставшие, что не дали другу другу свободу, устроившись на разных концах огромной кровати. Сначала Лиза, чувствующая во всем теле и напряжение, и легкость, призналась сама себе в счастье, что-то пыталась сказать, но через мгновение уже спала крепким сном.
Да, это было оно, это случайное счастье, невыстраданное, неподготовленное. Абсолютно случайное, оттого еще более сладкое и горькое. Оно не могло быть прочным и долговечным. Лизу это не расстроило, она по-другому и не могла думать об их возможных отношениях. «Случайность не сделаешь правилом. И мы слишком разные, слишком невероятно мы встретились. Когда в одном и том же месте, в одно и то же время возникает столько невероятных совпадений, это может означать только одно – шаткость конструкции. А потому не стоит рисковать». Лиза намеренно прибегла к технической формулировке. Ей не хотелось излишнего романтизма в ситуации, которой заправлял Случай.
– Ты куда спешишь? – Денис еще лежал, когда она вышла из ванной.
– Домой, там ребенок у меня, хоть уже и не младенец, но все же…
– Ты позвони, узнай, как дела. Потом вместе позавтракаем и поедем в Москву.
– Я уже звонила. – Лиза скрутила невысохшие волосы в пучок. – Но завтракать я не хочу.
– Почему? Хоть немного, просто кофе, бутерброд.
– Хорошо, только при условии, что ты будешь готов через десять минут. – Она, улыбаясь, смотрела на него. Он ей нравился – красивый, сильный мужчина, в котором чувствовалась власть и способность к пониманию вещей более тонких, нежели годовой отчет акционеров. Нет, без шуток, это был настоящий мужчина – в словах, поступках, в эмоциях.
«Дорогая, Тихон Бойко тебе казался тоже таким! – мысленно предупредила она себя. – А потом оказалось… Впрочем, это «потом» было и раньше. Только я была влюблена как кошка. И не хотела замечать очевидного. Мне хотелось его покорить, а достигнув этого, я поняла, что духу и сил на жизнь с этим человеком мне может не хватить. Сейчас же… Сейчас я старше, мудрее, осторожней. Сейчас я не хочу никаких отношений. Или почти никаких. Если бы мы с Денисом были одного круга, одних «денег», как любит говорить моя мудрая подруга Маринка, то еще можно было бы о чем-то думать. Но так… Нет… Все было очень хорошо. И я ему благодарна за помощь…»
За завтраком они говорили о его доме, картинах, маленьком замке на Луаре, фотографии которого украшали столовую. По дороге к машине они обсудили вьющуюся жимолость и свойства хвои как удобрения для кустов гортензии. Выезжая на трассу, они оба порадовались хорошему дню, поблагодарили другу друга за прекрасную ночь, улыбнулись, как вполне счастливые люди. Дорогой они обсуждали фарфор, музыку и прочую незначительность. И ни разу ни один из них не обмолвился о следующей встрече, звонке, возможных планах на ближайшее и дальнейшее будущее. «Вот и отлично, меньше волнений», – с некоторой досадой и чисто женской непоследовательностью подумала Лиза.