Третий долг
Шрифт:
— Видели ли вы конкретно эту статью?
Я наклонилась вперед, беря глянцевый журнал и заставляя себя оставаться отрешенной, когда взглянула на обложку. Модель, которая надула губки на камеру, была устрашающе похожа на меня своими темными волосами и черными глазами. Однако у меня были длинные волосы, а ее — подстрижены в гладкое каре, демонстрируя тяжелые камни на ее шее. В замысловатом дизайне колье отсутствовали едва заметные W, спрятанные в рядах бриллиантов, а филигранная работа вокруг камней была обычной по сравнению с мастерством моей. Кроме того, мои бриллианты были больше.
Я
— Нет, я не видела этого.
— Вы не против прочитать кое-что вслух, мисс Уивер? Остановиться на нескольких ключевых моментах? — Джордж указал на цветные закладки, торчащие между страниц. — Я сделал эти пометки для вас.
Развернув журнал, я ахнула, когда увидела на центральном развороте ту самую модель с обложки. На ней было платье, очень похожее на фасон из перьев, которое я выставляла на шоу в Милане.
Заголовок блистал бриллиантами:
«Правда за Уивер, как сказала Дафна Симонс, сотрудница «Уивер Энтерпрайзис».
— Вы знаете эту сотрудницу? — спросила Сильвия.
Я подняла голову, покачав ею:
— Нет. У нас слишком много сотрудников, чтобы знать всех.
Комната погрузилась в тишину, пока я бегло читала смехотворную статью.
Нила Уивер, дочь основателя компании «Уивер Энтерпрайзис» была замечена в Лондоне спустя долгое время, когда находилась вне центра внимания. За последние несколько недель распространились слухи, что ее семья — жертвы давнего конфликта, который ставит под сомнение логику и рациональность. Мир, в котором сдерживаются обещания, а клятвы не нарушаются. Ее брат, Вон Уивер, недавно нарушил молчание, когда его попытки спасти сестру не остались незамеченными.
Вспоминая просочившиеся фото с госпожой Уивер и неизвестным молодым человеком и слухи, что у нее нервный срыв, и она сбежала со своим таинственным любовником, мир был шокирован узнав, что мужчина на фотографии не ее любовник, а похититель.
Как они могли напечатать такую ересь?
Как только Нила Уивер вернулась в высшее общество Лондона, ее неоднократно просили рассказать всю историю, но она продолжала хранить молчание. Однако в нашем журнале Elle есть эксклюзивное интервью с одной из их сотрудниц.
Elle: Спасибо, что согласились встретиться с нами, Дафна. Расскажите нам, что вы знаете?
Дафна: Все, что я знаю, — она вернулась к работе в прошлом месяце. Она всегда была тихоней. Слишком погруженная в работу. Но сейчас все стало еще хуже.
Ell»: Вы упоминали, что она кажется другой. Можете уточнить?
Дафна: Общеизвестный факт о воротнике. Она никогда его не снимает. Постоянно к нему прикасается. Персонал шепчется о том, что она страдает от отклонения, когда жертва влюбляется в своего похитителя... вы понимаете, что я имею в виду?
Elle: Вы считаете, что
Дафна: Да. Конечно. Моя теория, что история с долгами просто прикрытие. Полагаю, она просто увлекается извращениями... ну, как садомазо. Не говоря о том, что это бриллиантовое ожерелье просто ошейник, который обозначает принадлежность хозяину, как типично для подобных отношений; также она изменилась.
Elle: Что вы имеете в виду?
Дафна: Ну... обычно она была милая, скромная, тихая. Это семейная компания, поэтому мы часто видели взаимодействие Уивер. Но сейчас она избегает своего брата. Ее любовь к индустрии моды испарилась.
Elle: И вы верите, что это связано с садомазохистскими отношениями?
Дафна: Я верю, что она очень сильно изменилась и больше не соответствует прежней жизни. Помяните мое слово. Она не продержится долго в Лондоне.
Вот что мы имеем: наследница текстильной индустрии вернулась с ожерельем, синяками и историей о невыносимой жестокости. Полагаю, мы не получим ответы и не узнаем всю историю, пока справедливость не восторжествует.
— Так расскажите нам, — попросил Джордж, — что из этого правда? Вы действительно увлекаетесь садомазо?
Джетро выпрямился, рассмеявшись себе под нос.
— Вы правда ждете, что мы будем отвечать на вопросы о нашей сексуальной жизни?
Сильвия рассмеялась.
— Извините, звучит так, будто мы очень пытливы, но наши читатели любят подобные подробности.
Поглаживая ожерелье, я сказала:
— Ваши читатели должны знать, что Джетро идеален как в спальне, так и за ее пределами.
Джордж рассмеялся, похлопывая себя по бедру.
— Очень корректный ответ.
Джетро закинул руку на спинку нашего дивана.
— Слухи о долгах и смерти — полная ложь. Однако некоторые детали действительно верны.
Не знаю, как он это делал, но за несколько коротких фраз он привел в восторг Сильвию и Джорджа.
— Ох, и какие?
— Люди больше не принимают идею договорных браков. Им нравится думать, что мы все свободны делать то, что нам нравится, когда нам нравится, но в реальности нами всеми все еще управляет классовое разделение, доходы, наше фамильное древо. — Джетро провел рукой по волосам. — Моя семья знакома с семьей Уивер шестьсот лет. Мы росли вместе, пути наших семей пересекались, мы смогли искоренить вражду и, в конечном итоге, решили сформировать сильный альянс.
Джордж нахмурился.
— Так вы хотите сказать, что так называемый «Долг по наследству» — это брачный договор?
Джетро закачал головой.
— Не совсем. Это долговое соглашение между двумя семьями, которые стремились поддерживать друг друга займами в разных формах на протяжении многих лет.
Я растерянно моргала не в силах поверить в то, как Джетро перевернул с ног на голову три недели слухов. Из-за этого люди будут выглядеть смехотворно — что предполагали охоту на ведьм, о которой ничего не знали.