Третий долг

Винтерс Пэппер

— Какие границы? Я не помню границ, когда в последний раз была здесь. Ох, точно, да. Не ходить на пустырь, где похоронена моя семья. Не ходить на второй этаж. Не убегать. Не общаться с Воном. Однако я не помню, чтобы ты запрещал мне прикасаться к тебе или говорить, что я чувствую.

Он слегка сгорбился.

— Не дерзи, Нила. Больше никаких игр. Я покончил с тем, что пытаюсь выиграть...

— Потому что ты всегда проигрываешь.

Глаза Джетро вспыхнули.

— Я никогда не проигрываю. К несчастью для меня, мои оппоненты играют нечестно.

—

Что ты имеешь в виду? — Я нахмурилась. — Все, что я пыталась...

— Манипулировать мной. Я был глуп, поверив в другое, но с тех пор я открыл глаза. К твоему несчастью, меня больше не так легко контролировать.

Покидая «Холл» через главный вход, мы спустились по внушительной лестнице и направились по шуршащему гравию.

— Тебя никогда не было легко контролировать, Джетро, и дело было не в этом. Это связно с тем, чтобы обрести того, кого не ожидаешь найти. Влюбиться...

Он дернул меня, чтобы я остановилась.

— Больше не упоминай любовь в моем присутствии. Ты меня не любишь, а я, определенно, не люблю тебя. — Проведя костяшками пальцев по моему подбородку, Джетро холодно улыбнулся. — Не надо недооценивать моего желания соответствовать своей собственной семье, мисс Уивер. И запомни, что теперь я невосприимчив к твоим фокусам. На это раз жизнь в «Хоуксбридж Холле» будет совсем другой для тебя.

Я хотела закричать. Хотела атаковать его и поцеловать.

— Ты ничего не знаешь, Джетро Хоук.

— Готовы? — Джородж появился со своей неутихающей камерой.

Джетро обнял меня. Наше напряженное противостояние на мгновение затихло. Он не оставил мне выбора, кроме как нежиться в его объятиях, загадочно улыбаться и притворяться, что все идеально, на одной из самых фальшивых фотографий в мире.

— Я знаю больше, чем нужно, — пробормотал Джетро, его дыхание опалило мою шею. — Я знаю все, что мне нужно, чтобы выполнить свою задачу.

Джордж возился с камерой. Сильвия ассистировала ему.

— Идеально, не двигайтесь, — сказал Джордж.

— Ох, я это не планировал, — прошептал Джетро только для меня. Он качнулся бедрами к моей заднице, когда обнимал меня. Наклонил голову, уткнувшись в мои волосы. — Пахнешь так же вкусно, как я помню.

— Ох, ты это помнишь? — Я вздернула подбородок, сердито глядя на «Хоуксбридж» и делая все возможное, чтобы не показать, какой эффект на меня возымели действия Джетро. — А я-то думала ты забыл все обо мне.

— Я ничего не забыл.

— Неправда, — прошептала я печально. — Ты забыл мои слова, сказанные тебе на источнике. Ты забыл, что я призналась тебе в любви. Что в ней нет никаких условий или приказов. Что я не могу ненавидеть тебя за то, что ты сделал вчера или сделаешь завтра. Ты не видишь, что я тебе предлагаю? Кат не любит тебя, Джетро. Он контролирует тебя. Выбери меня. Люби меня. И мы будем свободны вместе.

Джетро прорычал почти неслышно.

— Хватит тратить время. Этого не произойдет.

Джордж подошел ближе, щелкнув камерой, запечатлев этот момент навеки.

—

Посмотрим, Кайт. В конце концов, ты поймешь, и надеюсь, что не очень поздно.

Пока мы позировали для Джорджа, это был наш последний разговор. Следующий час нам говорили, как встать, как улыбаться, что делать.

С каждым щелчком фотоаппарата, мое сердце разбивалось сильнее. Я не сомневалась, что фотографии изменят настроение мира от подозрения до обожания. Слухи утихнут. Вопросы исчезнут. И жизнь будет идти своим чередом.

Именно так, как и предполагали Хоуки. 

Глава 20

Джетро

К черту Нилу и ее вероломные планы.

Я хотел бросить что-то, ударить кого-то и сдаться быстро растущей буре внутри.

Ты нуждаешься в подзарядке.

Я думал, что моя доза была идеальной, но против нее Нилы оказалась бесполезной. Напряжение, которое она проецировала — это дикая энергия и праведный гнев. Этого было достаточно, чтобы ослабить мои стены и развеять туман, вызывающий оцепление.

Это не должно было случиться.

Я зашел слишком далеко. Я не хотел возвращаться. Я не мог. Я бы не выжил, и не только потому, что Кат убьет меня, а потому, что я больше не могу так жить. Я не мог продолжать противостоять этой болезни. Я вытерпел свое покаяние. Двадцать девять долгих лет.

Я вытащил маленькую бутылочку из кармана, когда вошел в свое крыло. Положил две таблетки на язык и проглотил их.

Нила не пробыла здесь даже одного дня, а я уже утроил количество своей обычной дозы.

И когда я поцеловал ее.

Бл*дь!

О чем я думал?

Чтобы приблизиться к ней? Попробовать ее снова?

Я планировал импровизированный экспромт для статьи, но это обернулось чертовски неприятными последствиями для меня.

Я ворвался в свою ванную и сорвал серый костюм, который надел для интервью Vanity Fair. По спине стекал холодный пот. Гусиная кожа покрыла мое тело, пока я избавлялся от остатков одежды и вошел в душ.

Я оставил Нилу в гостиной. Находиться рядом с Джорджем и Сильвией было легко. Их реакции и мнения не действовали на меня так, как это делала Нила.

Что было с ней? Почему я не мог блокировать ее?

Горячая вода лилась на меня, обжигая плоть. Вместо того, чтобы смыть утреннее напряжение, все, о чем я могу думать, — это Нила, которая несколько недель назад ублажала себя под душем. То, как застыло выражение на ее лице, и удовольствие заставило ее светиться. Она никогда не выглядела такой чертовски красивой.

Мой член стал твердым, требуя, чтобы я что-то сделал с этой болью.

Я не мог позволить ей сделать это со мной. Не снова. Не после того, как у меня был лучший месяц моей жизни с отцом. Наконец-то я нашел что-то, что могло бы сработать. Наконец я попробовал свободу.