Третий долг
Шрифт:
Кес поцеловал меня в щеку, зарывшись носом мне в волосы.
— Ты такая красивая, Нила. Такая чертовски красивая. — Проведя пальцами по моему ожерелью и затем по спине, он прошептал: — Я захотел тебя с момента, как ты оказалась у нас. Прежде я никогда не желал быть перворожденным. Я доволен своим положением в семье, но увидев тебя в ту ночь, и зная, что у Джетро все права на тебя — тогда я впервые позавидовал брату.
Я ахнула, когда он снова коснулся моей задницы. Все мышцы сжались. Я зажмурилась
— Только то, что я в твоей власти сейчас, не значит, что это правильно. — Я закрыла глаза под повязкой — двойным слоем черной ткани.
— Я знаю. — Внезапно пальцы Кеса оказались у меня на подбородке, он развернул мою шею.
Его губы оказались на моих.
Все чувства перестали существовать.
Во мне щелкнул переключатель. Я полностью закрылась. Я не ощущала тепла его губ или вкуса рта.
Все было бесцветным, незначительным.
Его губы упрашивали мои раскрыться, но я была непреклонна, оставляя свои губы запретными и не смягчаясь.
Отстранившись, он нежно провел кончиками пальцев по моему подбородку.
— Я не собираюсь делать это хуже для тебя, растягивая процесс. — Кес переместил вес своего тела, развернув меня ближе. Прижав меня к своему голому телу, в то время как я пыталась игнорировать эрекцию, упирающуюся между моими ягодицами.
— Кес, пожалуйста... — когда его рука переместилась, и пальцы оказались на клиторе. Он не опускал их ниже, не пытался проникнуть между моими половыми губами. Я дернулась, но бежать было некуда.
Он раскачивал бедрами, прижимаясь ко мне.
— Мой отец ждет, что я сделаю тебе больно. Секс — это не секс, пока не кричишь и не зарабатываешь синяки. — Он снова коснулся губами моих.
Я пыталась уклониться, но его рот прижался к моему, как приклеенный.
Кес не ждал, что я поцелую его в ответ, просто прикасаясь своим ртом к моему и потирая пальцами мой клитор. Его бедра раскачивались сильнее, и из меня вырвался стон, несмотря на мой ужас.
Оторвавшись от моего рта, мужчина прикусил мочку моего уха.
— Я должен изнасиловать тебя, Нила. Забрать у тебя то, что ты не хочешь отдавать и разрушить разум на кусочки.
Мой нежеланный стон превратился во всхлип.
— Ты не должен. Ты можешь просто отпустить меня.
Он рассмеялся.
— Нет, не могу. В том-то и проблема. Никто не может уйти. Ни ты, ни Джетро, ни я. Мы все в этой игре до самого конца. — Он оставил дорожку из поцелуев на моей шее. — Не может быть победителей, если нет игроков.
Ярость вскипела во мне, и я выплюнула:
— В таком случае просто сделай это! Разрушь меня, сделай так, как тебе сказал папочка. — Мой мозг больше не фильтровал информацию, в высказываниях
Кес напрягся. Его член дернулся у моей поясницы. Вместо того чтобы разозлиться, он рассмеялся.
— Для тебя мир только в черном и белом цвете. — Обхватив мое горло, он продолжил: — Ничего не бывает только черным и белым, Нила. Ты уже должна была запомнить. Ты сможешь выжить только в сером.
Его пальцы запорхали над моим клитором, он напоминал мне, что я в уязвимом положении. Его прикосновения не были жестокими и не причиняли боль — как приказал Кат. В моем сердце зародилась надежда.
— Происходящее дальше должно выглядеть достоверным. Ты понимаешь? — Он увеличил темп пальцев, дразня меня, отчего мои нервные окончания реагировали, несмотря на то, что разум кричал в отвращении.
Его дыхание стало рваным.
— Тебе нужно расслабиться и позволить мне сделать то, что нужно.
— Что... — я приоткрыла рот, когда он сильнее щелкнул по моему клитору. — О чем ты?
Он зарылся лицом в мои волосы.
— Я доведу тебя до оргазма, чтобы ты сыграла свою роль. Но я не буду насиловать тебя или использовать больше, чем сейчас. — Он наклонил мою голову и поцеловал меня. — Даю тебе слово.
Я открыла глаза под повязкой. Я не понимала.
Что он имел в виду?
Кес прижался членом к расщелине моей задницы, соблазнительно потираясь, и прошептал:
— Притворись, что я делаю тебе больно. Плачь. Кричи.
— Что?
— Делай, что я говорю, — зашипел он.
Какого черт происходит? Я становилась влажной против своего желания. На глазах была повязка, запястья связаны, и разум находился в замешательстве.
— Кричи, Нила. Иначе я заставлю тебя кричать по-настоящему. — Он ущипнул меня за клитор.
Я дернулась в его руках. Еще больше слез полилось. Было не сложно плакать. Это даже было облегчением — демонстрацией того, как сильно я хотела, чтобы этот кошмар закончился.
— Хватит!
Если он хотел, чтобы я умоляла, как жертва изнасилования, то я буду. Он дал мне разрешение бороться в ответ, пусть даже голосом.
Я сделаю так, что твои барабанные перепонки лопнут.
Я брыкалась, отчего наши тела соприкасались, и Кес издал ответный стон.
— Пошел на хер!
Он заворчал, когда я попыталась пнуть его в коленную чашечку.
— Убери от меня лапы, подонок.
— Никакой злости, черт побери. Боль! — Кес сгреб в кулак мои волосы и потянул. — Тебе должно быть больно, ты должна умолять. Забудь о борьбе.