Третий дубль (из сборника "Белая дурь")

Annotation Сергей Высоцкий

С- Петербург. Средь бела дня во время сьемок бесследно исчезает известный эстрадный певец. Чтобы разобраться с этим таинственным делом, следователю Папину предстоит окунуться в самую гущу шоу-бизнеса.

Третий дубль

1

— Еще

— Могли бы для меня не пожалеть и «кодака».

— Откуда?! Нам не дают ни метра!

Режиссер Максимов снимал на Дворцовой площади эпизоды фильма-концерта о популярном эстрадном рок-певце Леониде Орешникове. Время для съемок выбрали раннее — пять утра. Освещенная утренним солнцем площадь в этот час была непривычно пустынной. Лишь молодая пара, наверное прогулявшая всю ночь по городу, с радостным любопытством следила за тем, что происходило на съемочной площадке,— Орешников был кумиром молодых.

— Ну как, начнем? — спросил режиссер, окинув певца оценивающим взглядом.

Леонид кивнул.

— Только умоляю, не морщи лобик, не щурься.

— Ты бы лучше озаботился, где раздобыть приличную пленку,— усмехнулся Орешников.— А то у вас скоро ни один хороший актер сниматься не будет.— Он легко вскочил на велосипед и не спеша поехал через площадь к улице Халтурина. Оттуда он должен был появиться в кадре.

«Сволочь надутая,— подумал Максимов, глядя вслед удаляющемуся певцу.— Нос еще не научился прочищать, а уже задирает! Безвкусный пижон!»

Особенно раздражал Максимова наряд певца — немыслимая черно-желтая хламида, развевающаяся на ветру, словно бурнус бедуина, скачущего на верблюде. Как он ни уговаривал Орешникова надеть что-то более гармонирующее со строгим убранством Дворцовой площади, певец категорически отказался менять костюм. Одежду он придумывал себе сам.

— Мальчики, приготовиться! — крикнул помреж.

Орешников лениво пересек тень от Александровской колонны, рассекающую площадь пополам.

— Первым пересек финишную черту наш прославленный мастер Леонид Орешников! — голосом спортивного комментатора Николая Озерова произнес бородатый, похожий на козла осветитель. Все рассмеялись. Только случайная зрительница бросила на него разгневанный взгляд. Наверное, это была верная почитательница певца.

Орешников подъехал к углу здания Военно-морского архива. Когда снимали предыдущий дубль, он останавливался здесь и ждал сигнала, чтобы двинуться навстречу камере. Сейчас, даже не оглянувшись, он свернул за угол, на улицу Халтурина…

Оператор, толстяк в клетчатой, навыпуск, рубашке навел резкость в ожидании, когда певец снова выедет из-за угла дома на площадь.

Прошло несколько минут. Леонид не появлялся.

— Что он, свалился там? — недовольно пробурчал Максимов.

— Он автографы раздает,— опять сострил козлоподобный.

— У него там свидание! — сказал оператор серьезно, не отрывая взгляда от видоискателя.— А вы просто завидуете.

— Какие злые люди! — обращаясь к своему полусонному спутнику, сказала девушка. Сказала нарочито громко, так, чтобы слышали все участники съемок.

— А вы что здесь делаете? — неожиданно вспылил администратор картины, пожилой меланхолик, все время сидевший на ящике от аппаратуры и, похоже, тихо дремавший.— Здесь вам не открытое собрание, а съемочная площадка…

— Освободите помещение! — тихо сказал козлоподобный остряк, и все дружно грохнули, забыв на время о певце.

— Гена, пойдем.— Девушка бросила презрительный взгляд на остряка и, подхватив своего спутника под руку, потянула его за собой в ту сторону, куда уехал Орешников.

Возмущенный администратор схватил мегафон и крикнул:

— Граждане! Очистите площадь. Идут съемки. Очистите площадь!

Его голос отзывался эхом под аркой Главного штаба. Девушка с парнем испуганно шарахнулись и, круто развернувшись, пошли в сторону Невского.

Орешников все не появлялся.

— Ну что ж! — как-то уж чересчур спокойно сказал Максимов и посмотрел на часы.— У нашего «кумира» десять минут времени. Если он не появится, я фильм снимать не буду.— Он сел на гранитный постамент колонны и закурил папиросу. Рука, державшая зажигалку, слегка дрожала.

— Лев Андреевич, чего вы переживаете? — наклонившись к Максимову, прошептал администратор.— Этих людей нельзя принимать всерьез. Так, эстрадная шелупонь, нарциссы. Плюньте.

— Нет! — крикнул режиссер.— У меня тоже есть принципы. Я спускать не намерен. Тем более — нарциссам. Пусть с ним возятся другие. Уволюсь, а доснимать не буду!

— Но десять минут подождем? — спросил оператор.

— Подождем,— буркнул Максимов, и на съемочной площадке с облегчением вздохнули. Все знали отходчивый характер Льва Андреевича.

— Кто у нас самый быстрый? — спросил режиссер, оглядывая участников съемки.