Третий фланг. Фронтовики из будущего
Шрифт:
Ехали не быстро. В основном полагаясь не на скорость, а на внимание. Чужие леса не располагали к увеселительной прогулке.
Впереди неожиданно вынырнул наш разведчик на лыжах. Весь в белом, почти неразличим на фоне снега. Махнул рукой. БТР-ы встали, не заглушая моторов.
— Что?
— Аэродром.
— Да ты что?
— Правее на два часа, километрах в трех между двух озер. Хорошо замаскирован, если бы машина не выехала – не заметили бы.
— Так, давайте ближе, насколько возможно. И разведайте там получше… Секреты сняли?
— Снимаем,
Аэродром – это плохо. А если с него начнут еще и взлетать самолеты – наши получат северного лиса, прямо не отходя далеко от кассы.
Озеро метров триста, за ним почти ровная поляна, на которой стоят два капонира и самолеты. Много самолетов.
— Самолетов около десятка, с голубыми свастиками. «Буффало», И-15, «чайки», «фоккеры»…
Это лейтенант под руку дышит и смотрит в свой бинокль.
— Еще пять «мессеров» с немецкой…
Да, это не просто полярный лис – это очень толстый полярный лис!
Будто из-под земли вырастает разведка.
— Докладывайте!
— К аэродрому только две дороги. От нас и с той стороны озера. Взлетная полоса упирается в озеро. Если будут взлетать, пройдут прямо над головой. Там, дальше, есть открытое пространство – пляжик маленький, аэродром как на ладони.
— Прикрытие?
— Не разглядеть… или спрятано.
— Плохо, очень плохо.
— Что вы думаете, товарищ капитан? — Лейтенант еще молод, но боевой.
— А у нас есть выбор? Нельзя дать им взлететь…
Лейтенант кивнул. Нас двадцать семь – последняя партия, и я с лейтенантом. А сколько немцев на аэродроме? Еще обслуживающий персонал, еще охранение… Мать моя женщина! Что ж мы собрались делать? Смотрю на мужиков и понимаю – сделают! Даже не обсуждается… самолетам нельзя дать взлететь. Кому жить, кому умирать – не мы решаем… это война. — На пляже останутся Первый, Восьмой, Двенадцатый и… Седьмой, — по-прежнему по номерам. Удобнее, да и ребята уже привыкли, — дальность метров восемьсот – предельная, но к самолетам никто не должен подойти. И на взлете, если что, бронебойными. Это к тебе, Седьмой. Дальше. Охрану на перешейке снимаем в ножи – Третий и Девятый с этого края. Одиннадцатый и Восемнадцатый – с дальнего. БТР-ы прикроют отходы. К дальнему перешейку идет группа лейтенанта. Минирование на Пятнадцатом, Шестнадцатом и Двадцать шестом – не подведите. Прикрытие отхода и БТР-ов – Второй, Четвертый, Шестой, Четырнадцатый, Двадцать третий и Двадцать пятый. Все остальные – по обстоятельствам. Сами себе «и начальник и падишах» – как учились. Операцию начинаем через полчаса, в двенадцать сорок пять. Я на вас надеюсь, ребята. Все. Вперед!
Ровно в назначенное время – первый выстрел со стороны пляжа. Немцы всполошились. Поздно! Мы уже здесь! Ага, вот и прорезались огневые точки: пара зениток – трехдюймовых «Лендера», тридцатисемимиллиметровый «Бофорс», счетверенные пулеметы – четыре огневые точки… сидели, выжидали до последнего. Мои диверсанты растворились в белой круговерти. Выстрелы, крики… Сама стреляю и, кажется, кричу. Внезапность сыграла на руку, но немцы быстро приходят в
Внезапный огромный взрыв, а за ним столб пламени.
— Писец котенку! Топливные баки…
— Сама знаю!
— Самолеты?
— Хрен взлетят!
— Отход!
Вроде бы все подорвали, а что не подорвали – расстреляли к чертям собачьим.
Отошли, заминировав оба перешейка. Хотя есть опасения, что могут пройти по льду. Отходим, оставляя на тропах и дорогах «гостинцы». Но пока погони не видно. «Гостинцы» лежат тихо – никто на них еще не подорвался.
— Раненые, убитые?
— Шестнадцатый контужен, у троих легкие ранения, двое тяжелораненые – Пятому в бедро пуля вошла, а Двадцать седьмому – в грудь. Боюсь, до госпиталя не довезем… Убитых нет.
Лейтенант замялся.
— Что-то еще? — Тринадцатый… его нет.
Вот и не верь теперь в плохие числа.
— Как нет? А кто был с ним в паре? Прикрытие?
— Пятый был. Ребята видели, как Тринадцатый его тащил, отстреливаясь – там немцев много было, а потом Пятого нашли, того – нет.
— Блин! Блин!
Что же делать? А если в плен попал?
«— Водограй Семен Иванович – Тринадцатый номер. Не боишься чертова числа?
— А я не боюсь ни черта, ни бога!
— Смотри, Водограй… фамилия откуда такая?
— Так мы с Никополя. Козаки мы. Еще с Запорозськой Сечи. Вот батько был Водограем, так теперь и я Водограй!
— Ой, грай да не загравай!
— А вы що, теж з Украины?
— 3 Кыэва.
— О! 3 самого Кыэва!»
— Что будем делать, лейтенант? Остров второй раз штурмовать не получится… Как же все жопно… И вперед надо, и Тринадцатого бросать нельзя… Ладно, вперед… Там придумаем. Пока надо отойти и проверить дорогу. Нехорошо будет, если они подмогу вызвали – в спину ударят. Так что, пока вперед!
Раненых погрузили в грузовик. Разведка снова растворилась в лесу. Тишина. Вот бы взять и остановить эту минуту. Остановить войну…
— Там машина!
— Какая?
— «Опель-Блиц»! Уходит… кажется, с острова.
— Каким лешим? Мы же перешейки подорвали? По льду?
Значит, есть еще один ход. Который мы не заметили, пропустили…
— Первый и второй со мной. Догнать его!
— Водитель моего БТР-а улыбается и кивает. Ему бы на самолете летать, а он водилой. Хотя кто сказал, что БТР не может летать? Может! По крайней мере, один такой в Карельском лесу.
Грузовичок уходил резвенько. Знает, гад, дороги. Ему, небось, и камушки под колеса не попадают. Откуда он взялся, быстрый наш… Между озер дорога почти прямая с небольшим подъемом. Но перед нами дорога перегорожена валунами. Объезжать – можем потерять.