Третий фронт. Партизаны из будущего
Шрифт:
После того, как сбили Гейдриха, ничего особенного мы в Польше сделать не смогли. Нет, конечно, некоторое количество обозников, собиравших продукты по селам, у немцев пропало, пару раз накрывали небольшие колонны с топливом и боеприпасами. С момента начала рейда прошло уже три недели, и я стал подумывать, продолжать ли его или вернуться на базу. Что бы я решил, сам не знаю, ибо судьба решила за меня.
—
«Хм… — призадумался я. — Что ж они там везут-то? Да еще и без охраны почти…»
После чего отдал приказ продолжать движение, но быть готовыми к бою. Поравнявшись с передовым мотоциклом, я, благо был в эсэсовской форме, приказал им остановиться. После чего, спрыгнув с танка, подошел к их офицеру.
— Штандартенфюрер Пезль, — представился я, — кто такие, что везете, почему без сопровождения?
— Обер-лейтенант Шульц, — представился немец, — везем евреев, сопровождение с нами в первом и последнем грузовике. А больше не надо — там женщины и дети в основном, куда они денутся?
— И куда вы их? — Я изобразил брезгливость, хоть и хотелось этого фрица на месте прибить.
— На станцию отвезем, а там поездом в лагерь поедут.
— Ну, тогда не буду вас задерживать, — сказал я и пошел к передовому танку.
Оказавшись в коробочке, я сказал радисту: «Передай всем, чтоб, как я окажусь возле последнего грузовика, первый раз…ли, но по остальным не стрелять!»
Бой закончился не начавшись. Оба грузовика с охраной были расстреляны танками, мотоциклы снесли из пулеметов. Водителей тоже перестреляли, когда они из кабин повылезали. После чего, успокоив гражданских, убрались подальше от места происшествия. А вот потом… Гражданских оказалось 239 человек. И с таким «грузом» ни о каком продолжении рейда и речи быть не могло.
Дождавшись вечернего сеанса связи, я приказал радисту сообщить на базу, что мы возвращаемся. У нас две с гаком сотни гражданских, поэтому прорываться будем через какой-нибудь мост. Через какой — не знаю, будем уточнять на месте. Другого способа переправы не вижу.
И мы стали ждать ответа с базы. После подтверждения — начали выдвигаться к мосту.
— Товарищ генерал-лейтенант! Разрешите?
Карбышев оторвался от экрана ноутбука и посмотрел на меня. Я пожала плечами и прикрыла комп простыней.
— Входи!
Игнатов вошел, как всегда, подчеркнуто ровно и отдал честь. Будто издевался над бедной «товарищем Ивановой», которая принципиально не равняла шаг. На фиг!
— Товарищ генерал-лейтенант! Разрешите обратиться?
— Что у тебя?
— Товарищ генерал-лейтенант, в ходе допроса пленного мы выяснили, что основные оставшиеся силы хорватов базируются на аэродроме в Пружанах.
—
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант!
— Можете быть свободны.
Игнатов опять козырнул и, четко повернувшись, вышел.
— Что скажете, Ника Алексеевна?
— О чем, Дмитрий Михайлович? О «шахматистах» или об Игнатове?
— И о них, и о нем…
— «Шахматистов» надо однозначно разыгрывать. Кто это будет делать — надо позвать ребят, они без дела уже маются. А вот Игнатов — только не говорите, что я должна с ним найти общий язык! Я же застрелюсь!
Карбышев усмехнулся и кивнул на ноутбук:
— Покажите мне карту, на которой есть Пружаны….
Когда до моста остался последний рывок, Ян попросил отпустить его с несколькими солдатами куда-то сходить. Поскольку за прошедшее время право на доверие он завоевал, его отпустили. А когда они вернулись, я офигел. Поскольку, во-первых, они приволокли с собой три танка и ремонтную машину на базе «Опеля». Очередной 7ТР с заваренной пробоиной в МТО, Т-1 со следами замены башни и на сладкое…
— ЯН!!! Ты откуда этот сундук взял?! — заорал я, увидев, ЧТО они приволокли.
— Да он туда как раз перед нами приехал и на отдых встал. Красавец! — гордо ответил Ян.
— Не, ну… и… — выдал я. — И что мы с ним делать будем? Это ж ж…а полная, а не танк. Мы ж за…ся его с собой переть…
— Ну, чего ты? Это же, наверное, самый сильный танк в СССР… — искренне не понимал моих матов Ян.
— Эх… — махнул я на него рукой. — Разберемся, раз притянул…
Не, я, конечно, понимаю, что по сравнению с 7ТР Т-35 смотрится очень солидно. Но я-то знаю, что это за монстр и как его «удобно» было вести… Но и взрывать его, как я бы поступил за пару дней до этого, я не мог. Во-первых, слишком близко к цели… Во-вторых, с учетом выявленных там четырех восьмидесятивосьмимиллиметровых и восьми двадцатимиллиметровых зениток, разделенных поровну между обоими берегами, и батальона пехоты прорыв обещал быть веселым, а «тридцать пятый» становился самым бронированным танком отряда. Да и с учетом количества башен стену огня он организовать мог.
Слегка успокоившись, я посмотрел на вторую часть «добычи» — двадцать три поляка, которые, как сказал Ян, там помогали с ремонтом танков, будучи военнопленными, и… негр. Причем, кроме того, что его зовут Марсель Лука, никто ничего не понял. Знающих французский у нас не оказалось. Так что ни откуда он там взялся, ни кто же он такой, понять не получилось.
Под вечер я снова вышел на связь и сообщил, что прорываться буду завтра и прошу поддержать меня при прорыве.