Третий король
Шрифт:
— Если бы мы его не схватили за руку, ему бы на всю жизнь хватило, — вздохнула Катажина. — А знаешь, я бы тоже хотела быть богатой, пускай недолго. Хотя бы месяц. Ощущать, что у меня есть деньги на все, чего я ни пожелаю.
— Хорошую же ты выбрала себе работу! — расхохотался Стефан. — До получки дотянуть можно...
— Кому как. Тебе не надо столько всего по части туалетов.
— Ходи в форме.
— Ну уж нет, — она невольно повысила голос, но тут же снова перешла на шепот. — Какая же женщина на это согласится... — Катажина встала и направилась к окну. — Но я бы наверняка свихнулась, если бы меня заставили жить в таком замке одной, будь он даже мой собственный.
— Это дело привычки. Тем, кто тут родился, и в голову не приходило, что можно жить на меньшей площади, чем тысяча квадратных метров на человека.
— Стефан, — охнула Катажина. — Опять эта собака.
Вечорек поднялся и выглянул в окно. Вдоль подъездной аллеи промелькнула тень, описала дугу и замерла.
— Эта зверюга прямо с дракона величиной. — Катажина не спускала глаз с животного, которое уселось между двумя каменными львами, задрав к небу морду.
— М-да, чужаку бы от нее досталось... Неудивительно, что они искали сообщника среди живущих прямо в замке.
Собака медленно побрела по снегу и скрылась в тени парковой ограды.
— Он уже наверняка вернулся, — сказала Катажина. — Пожалуй, мы можем зажечь свет.
Вечорек включил настольную лампу.
— Итак, на сегодня все.
— Да. И теперь — спать, спать, спать. А утром можно, если хочешь, повнимательнее осмотреть здешние коллекции. Особенно рекомендую тебе «Черного короля». Как-никак это жемчужина музея в Борах!
— Что нам стоит осмотреть его сейчас же? — И Катажина взялась за чемоданчик. — Там было темно, я его толком и не разглядела.
Вечорек замотал головой.
— Оставь его. И вообще, зря мы с тобой так долго болтаем. Такая тишина, что слышно даже шепот. Черт его знает, какая тут акустика. Вдруг голос отдается в печной трубе или еще где. Кругом ведь люди! Ступай лучше к себе, — улыбнулся он.
— Спокойной ночи, муженек, — сказала Катажина. — Сегодня ты не написал ни строчки. Я тобой недовольна.
— Даже Петрарка творил не каждый день.
Вечорек проводил ее до дверей ванной комнаты, постоял недолго, глядя на святого Себастьяна, потом вернулся, взялся за детектив, но тут же с тоской отбросил его, достал из своей сумки желтый томик сонетов Шекспира, присев на кровать, открыл его наугад — и зачитался. Была без одной минуты полночь.
Расшнуровывая одной рукой ботинки, другой он придерживал страницы книжки, которая то и дело норовила захлопнуться.
Откуда-то издалека донесся бой часов.
Один...
Два...
Три...
Четыре...
Вдруг пальцы капитана застыли на туго затянутом шнурке. Он потряс головой. Нет, ему не померещилось.
Вечорек вскочил и замер у кровати.
Снизу, со стороны библиотеки, на фоне глухого боя часов звучало тихое, но отчетливое позвякивание, как будто бы там покачивалось множество маленьких колокольчиков.
Что это?..
Капитан и опомниться не успел, как следом из коридора раздался дикий истошный вопль.
Голос был женский, и был в нем смертельный ужас.
На какую-то долю секунды Вечорек окаменел.
На верхней ноте крик резко оборвался, как будто человеку зажали рот.
Наступила тишина.
Стефан бросился к двери, распахнул ее и выбежал в коридор.
Глава тринадцатая, из которой читатель узнает нечто новое о хозяине замка — хранителе Владиславе Янасе
Дверь слева открылась, и в проеме появилась Катажина. Какое-то время оба прислушивались. Вокруг царила тишина.
— По-моему, это было где-то совсем близко, — сказала Катажина и неуверенно оглядела коридор. — Вон там, если я не ошибаюсь, живет Ванда...
Она торопливо пробежала мимо двух дверей и остановилась у третьей. Тихо постучав, приоткрыла ее. Вечорек стоял уже рядом.
Комната была пуста. Разобранная постель не смята. Бегло осмотревшись, капитан снова вышел в коридор. Все произошло так быстро, что он только сейчас сообразил: этот страшный крик никого в замке не разбудил. И тут он увидел Жентару. Молодой художник вышел в коридор в пижаме и выглядел заспанным. Казалось, он понимает, что случилось что-то необычное, но никак не может очнуться и отделить сон от яви.
— Кричала женщина, — сказал он, подойдя к Катажине и Вечореку. — Вы здесь, значит это была Ванда, или Магдочка.
— Пани Ванды нет в ее комнате. А где живет ваша коллега?
Вместо ответа Жентара направился к двери почти в самом конце коридора, за лестницей, и громко постучал.
— Магдочка!
Вечорек и Катажина подошли поближе. На другом конце коридора появился взлохмаченный профессор Гавроньский, запахивая на ходу халат.
— Что случилось?
Тут и Марчак высунул голову из своей комнаты.
— Слава Богу! Я думал — пожар, — и он заковылял к ним. Перед комнатой Магды он остановился и, забыв о приличии, поскреб волосатую грудь, едва прикрытую пижамной курткой.
Вечорек отстранил Жентару, стоявшего у самой двери, и заглянул в замочную скважину. В замке торчал ключ, но он, к счастью, был повернут так, что капитану удалось разглядеть часть комнаты. Должно быть, там горела настольная лампа, так как свет падал только на постель, все же остальное тонуло в темноте. Вечорек увидел смятое одеяло, из-под которого высовывалась нога — от ступни до колена. Нога была неподвижна.
Вечорек выпрямился и негромко сообщил:
— Она там.
— Магда!
Жентара забарабанил в дверь кулаками. Внутри ничто не шелохнулось.
Вечорек молча отступил к стене напротив, разбежался и плечом высадил дверь. Она треснула у самого замка, откуда оторвалась длиная щепка и со стуком упала на пол.
Капитан с размаху влетел в комнату, остановился на середине, покачнулся, но все же сохранил равновесие. Остальные столпились в дверях. Вечорек приблизился к кровати и быстро окинул взглядом одеяло, как будто ожидая увидеть на нем большое кровавое пятно либо впопыхах брошенное преступником орудие убийства. Однако нигде не было ничего подозрительного. Девушка лежала, накрывшись с головой, и только прядь волос выбивалась на подушку.