Третий король

Алекс Джо

Вечорек склонился над ней, собрался с духом и приподнял край одеяла, чтобы взглянуть в лицо лежащей.

— Не-е-ет!!!

Крик был такой пронзительный, что рука капитана невольно дрогнула, а стоявшие при входе отступили в коридор. Капитан увидел полные ужаса, широко открытые глаза, руки, судорожно вцепившиеся в простыню.

Переведя дух, Вечорек отошел от постели.

— Вам, наверное, снилось что-то страшное, — светски заметил он. — Успокойтесь, прошу вас, это всего лишь мы. Нас встревожил ваш крик.

Магда продолжала лежать, не спуская с него испуганных глаз.

— Он мертв... мертв, — прошептала она хрипло.

— Кто мертв?

— Он... Звон! Звон! — Шепот вновь перешел в крик. — Я слышала его! Слышала! Звон. Там, внизу.

— Кто мертв? Какой звон? Ты часом не спятила, сестренка? — Жентара вошел внутрь и приблизился к кровати. — Ну, приснилось тебе что-то — так зачем это представление на весь замок? Что еще за звон?

Вечорек перевел глаза с лица Магды на Жентару. Молодой художник выглядел напуганным.

— Я не знаю. — Садецкая постепенно успокаивалась. Голос ее звучал еле слышно, но выражение глаз изменилось. — Не знаю. Но клянусь, что слышала, как в библиотеке зазвенели маленькие золотые колокольчики.

— Золотые? — переспросил Жентара. — Это потому, что такие нарисованы на мантии того короля. Ты просто наслушалась вчера легенд пана хранителя. Но ты же не маленькая, Магдочка! Весь замок перебудила. Мы думали, тебя убили. Ты кричала как резаная. Золотые колокольчики звенели! Это надо же!

Магда села. Грудь и руки она прикрывала одеялом, а глаза ее были устремлены на дверь.

— Звенели, — повторила она неуверенно. — Я слышала это так же отчетливо, как сейчас тебя.

Марчак передернул плечами.

— Боже мой, давайте пойдем и проверим на месте в библиотеке!

— Ни за что! — И Магда вжалась в подушку.

— Но пан Марчак прав. — Катажина прошла мимо кровати и остановилась у окна. Комната Магды Садецкой находилась на другой стороне коридора, и окно ее выходило в парк. Из него было видно только большую круглую клумбу, засыпанную снегом, седую шеренгу подстриженных кустов да огромные деревья, которые заслоняли черное небо. Снег падал тихо, большими хлопьями. Катажина отвернулась от окна и полой халата задела один из холстов, прислоненных к стене. Холсты эти были покрыты свежим белым грунтом. В углу она еще заметила маленький зимний пейзаж на переносном мольберте. Затем она склонилась над Магдой.

— Пойдемте туда все вместе, и вы наверняка успокоитесь, убедившись, что картина выглядит так же, как и вчера.

— Ну конечно, — откликнулся профессор с неожиданной горячностью, которая заставила Вечорека покоситься в его сторону.

— Надо обязательно всем спуститься в библиотеку. — Гавроньский неестественно засмеялся. — Правда, кроме Магды звон никто не слышал, но должны же мы удостовериться, что все в порядке. В таких делах лучше не тянуть, а то еще появятся всякие комплексы. Пойдемте!

— Господи, — прошептала Магдалена. — Да разве бывают у человека такие явственные галлюцинации?

— Еще как, если он спит, — засмеялся Марчак. — Одевайся и идем. Посмотрим на этого короля, выкурим по сигарете, да и вернемся к себе в комнаты, а там ты заснешь как младенец. Завтра... собственно, уже сегодня — воскресенье, и можно спать сколько хочешь.

— Конечно. — Катажина, сев на краешек кровати, « обняла Магдалену, которая все еще продолжала дрожать. — Так что вы, мужчины, ступайте отсюда и закройте за собой дверь. Оставьте нас вдвоем. Мы скоро выйдем.

Садецкая еще колебалась.

— Вон там мой халат, — сказала она наконец, показывая на кресло. — Будьте так добры, подайте мне его.

Вечорек и другие мужчины поспешили покинуть помещение.

Они остановились в коридоре, недалеко от лестницы. Профессор смущенно улыбнулся.

— Какая чепуха! Владек не должен был читать нам перед сном все эти небылицы. Но у него страсть развлекать гостей разными историями о замке.

— А где пан хранитель? — Вечорек огляделся по сторонам, хотя отлично знал, что Янас отсутствует. — Нет ни его, ни пана Вильчкевича, ни пани Ванды. Или они живут в другом крыле?

— Да нет. — Профессора Гавроньского его вопрос привел в замешательство. — Хранитель, должно быть, еще работает. Когда я выходил от него, он остался писать. Говорил, что у него какие-то срочные дела.

Вильчкевич скорее всего у себя в мастерской, а оттуда и канонаду не услышать. В подземелья не доносится снаружи ни звука. А может, он спит.

— Крепкий же у него сон, — буркнул капитан.

— Да вот, кстати... — Гавроньский повернулся к ближайшей двери и тихонько постучал. Не получив ответа, он нажал на ручку и заглянул в комнату. Вечорек, стоявший рядом, тоже сунул туда голову. Жентара и Марчак молча ждали в коридоре. Младший вытащил из пижамного кармана сигареты и спички. Марчак взял у него сигарету, достал из кармана свои спички, закурил и дал прикурить коллеге.

Комната хранителя была пуста. Судя по постели, аккуратно застланной покрывалом, хозяин Боров сегодня еще не ложился.

— Он наверняка у себя в кабинете, — сказал Гавроньский. — Может, там и уснул. Со мной такое тоже иногда случается. Не далее как на прошлой неделе я проснулся за письменным столом с головой на рукописи. Все мы переутомлены, а до отпуска не один месяц.

Вечорек собрался было задать профессору еще один вопрос, но передумал. Неужели никто из них не слышал звон? Или все так крепко спали? Он ведь даже не знает, слышала ли его Катажина. А вдруг это была лишь его галлюцинация? Но не мог же он галлюцинировать одновременно и одинаково с девушкой, которая была от него так далеко!

Он чуть улыбнулся. Гавроньский заметил его улыбку и недоуменно поглядел на него.

Но тут сзади послышался голос Катажины:

— А вот и мы.

Она и Магда стояли в дверях комнаты. Садецкая все еще была бледна, но тем не менее при виде ждущих ее мужчин попыталась улыбнуться.

— Прошу у всех прощения, — произнесла она окрепшим голосом. — Я вела себя как законченная идиотка. Все это слишком нелепо, чтобы быть правдой. Не может же нарисованный король звонить!

Она вновь постаралась изобразить улыбку, но это не получилось. Вздрогнув, она поплотнее закуталась в халат.