Третий король

Алекс Джо

Если бы мы заранее послали туда копию и позволили нашему сообщнику произвести замену прежде, чем мы заберем у него оригинал, то операция, возможно, заняла бы меньше времени, но наш план мог рухнуть, что имело бы далеко идущие последствия. Это грозило бы срывом всего дела и арестом лица, которое мы отправим в Польшу. Полагаю, что копия и оригинал не должны слишком долго находиться под одной крышей, потому что какая-нибудь случайность может выдать нашего сообщника. Музей, как вы уже знаете, в настоящее время закрыт, так что нам не придется ломать голову над маневром для отвлечения внимания сторожей. Прежде чем перейти к обсуждению деталей плана, я обрисую вам задание в целом. Прошу вас, господа, слушать внимательно, и если что-то вызовет у вас сомнение или покажется дискуссионным, либо если вы не согласитесь с какой бы то ни было частью в моем плане, то я настаиваю, чтобы вы откровенно сказали

мне об этом. Ум хорошо, а два и тем более четыре — всегда лучше. Как-никак вы не новички в нашем деле!

Грубер смолк. Три головы беззвучно кивнули в знак одобрения.

— Уже давно, — продолжал Грубер, — мы уяснили себе задачу. Надо было найти в Польше человека, который бы во время нашего, выражаясь военным языком, штурма замка в Борах находился внутри и обладал свободой действий. Такой человек необходим для исполнения наших замыслов. И вот он найден. Мы предложили этому лицу за содействие крупную сумму. Это...

Один из сидящих поднял руку. Грубер прервался на полуслове.

— Слушаю вас, доктор.

— Разрешите мне спросить кое о чем, пока мы не начали дискуссию. Мне кажется, что есть... как бы это сказать... элементарный способ достичь цели.

— Да, конечно. Спрашивайте. Я вас слушаю.

— Действительно ли наша копия «Третьего короля» абсолютно идентична оригиналу?

— Гм... — Грубер задумался. — Я не знаю, что вы подразумеваете под словом «идентичность». В мире не существует двух полностью одинаковых предметов, и я, говоря об идентичности картин, имел в виду, что они почти неотличимы. Наша копия изготовлена в высшей степени искусно и воспроизводит все особенности подлинника, не исключая и фактуры материала. Не остались без внимания даже микроскопические трещины в красочном слое, невидимые для невооруженного глаза и заметные только под увеличительным стеклом; их тщательнейшим образом скопировали. Ни краски, ни холст при их облучении или химическом анализе не дадут иных результатов, чем дал бы оригинал. Короче говоря, наша копия будет способна обмануть даже специалиста — но лишь пока ее не станут сличать с настоящим «Третьим королем». В этом случае специалисты, правда, путем весьма сложных анализов, выяснят, что наша картина — не подлинник. Но, как я вам сказал, готов поручиться, что никто не станет сомневаться в подлинности нашей копии не только при беглом взгляде на нее, но и после поверхностной экспертизы, да и вообще опасности, что подделка обнаружится, нет, раз эти картины никогда не окажутся рядом. Некоторое время они, безусловно, проведут недалеко друг от друга, но очень быстро расстанутся, и их разделят тысячи километров. Если же через сто лет или более того история, которая нередко готовит произведениям искусства очень извилистые пути-дороги, вновь сведет их вместе, пускай тогда голова болит у наших потомков. А наша задача ясна. Передать картину заказчику и оставить поляков в убеждении, что Риберой владеют они. Разубеждать их в этом никто не будет, уж наш-то клиент во всяком случае.

— Об этом и речь, — кивнул доктор фон Гейтц. — Если распознать подделку, не имея обеих картин одновременно, нельзя, то почему бы этому коллекционеру из Южной Америки, который, как и все любители, наверняка не особо разбирается в искусстве, не отправить копию? Он никогда не догадается, что получил не настоящего «Третьего короля». Риск свелся бы к нулю, а деньги — те же.

— О чем это вы, доктор? — в голосе Грубера почувствовалось неудовольствие. — Ответ на ваш вопрос элементарен. Это было бы нечестно. Если бы мы стали действовать подобным образом, то в один прекрасный день все бы вышло наружу и мы бы потеряли лучших клиентов и поставили под удар все свое дело. Нет, дорогие мои, если я обману доверие клиента, то утрачу и ваше доверие, а потом вы тоже сочтете себя свободными от обязательств по отношению к коллегам... Запомните, господа: никто не должен ценить свою честь так, как человек вне закона. Но довольно об этом. Вернемся к заданию.

Мы говорили о том, кто подменит картины. Этим лицом является...

Глава шестая, в которой сотрудники криминальной полиции получают приказ совершить кражу

Полковник вернулся в кабинет, прикрыл за собой дверь и подошел к письменному столу.

— Как вам этот молодой человек?

— У него красивый галстук, — уверенно заявила Катажина. — Больше мы углядеть не успели.

— Речь о картине. — Начальник оперативного отдела обошел стол, отпер чемоданчик и убрал кусок ткани, предохранявшей холст. — Вот она. Точнее говоря, копия, которую нам подарили французы, чтобы мы с ее помощью осуществили наш совместный план. На мой взгляд, она превосходна и почти неотличима от оригинала.

Вечорек медленно приблизился, бегло взглянул на картину, а потом с недоверием на полковника.

— Но это же «Черный король» Риберы, — изумленно сказал он. — Неужто Интерпол всерьез полагает, что его хотят выкрасть у нас? Ведь это очень известная картина.

— Да, все указывает на то, что кто-то собирается покуситься на него. Французы, по словам комиссара, узнали об этом едва ли не случайно и хотят теперь воспользоваться неожиданной возможностью, чтобы разоблачить шефа «Синдиката» и ликвидировать всю международную шайку. На этой копии есть тайный, почти незаметный знак, который я вам сейчас покажу. Мы договорились, что картины будут заменены, и эта копия под видом оригинала окажется в музее; затем мы дадим «Синдикату» украсть ее, вывезти из Польши и передать в руки господина Грубера; только после этого на сцену выйдет Интерпол и задержит его в момент передачи похищенной картины заказчику.

— Это не слишком сложно, если все выйдет так, как задумали парижане. — Пулторак пожал плечами. — Наше дело лишь сторожить картину, засечь время кражи, незаметно проводить вора до границы и сдать его там с рук на руки коллегам. Так?

— Так, но это не все... — полковник улыбнулся. — Оригинал картины тоже должен быть похищен.

— И кто же его похитит? — не поняла Катажина.

— Вы! — торжественно объявил начальник. Он вытянул перед собой обе руки. Указательные пальцы были устремлены на Вечорека и Катажину. — Вы! Причем сделать это надо так, чтобы ни одна живая душа не догадалась о подмене.

— Но ведь... — начала было Катажина.

Вечорек мягко положил руку ей на плечо.

— Наберись терпения и дай шефу договорить.

— Извините, товарищ полковник... — Катажина покраснела.

— Ничего, — усмехнулся полковник. — У меня у самого две взрослые дочери.

Катажина зарделась еще больше. Начальник отдела выдвинул ящик стола, достал большой конверт и высыпал оттуда несколько фотографий.

— Это замок в Борах, где сейчас находится картина. Там наш самый крупный музей подобного типа. Он возник в старой княжеской усадьбе, стоявшей посреди лесов невдалеке от одноименной деревни. Когда государство конфисковало замок у его владельцев, было решено оставить усадьбу нетронутой и создать там нечто вроде музея дворянского быта, чтобы будущие поколения видели, как протекала жизнь в таких поместьях, как выглядели жилые покои и так далее. Картинная галерея и собрание художественных ценностей тоже остались на своих местах. Вот так и возник музей, куда едут ежегодно тысячи посетителей; хотя железная дорога проходит довольно далеко от Боров, но поблизости есть два оживленных шоссе, так что туда легко добраться на машине или на автобусе. Ваша задача состоит в следующем: опередить преступника, поехать в Боры и заменить вот этой копией подлинник, висящий в дворцовой библиотеке.

— Что значит заменить? — Вечорек с сомнением покачал головой. — Не хотите же вы сказать, что любой желающий может беспрепятственно войти в музей, снять со стены картину стоимостью в сотни тысяч долларов и повесить на ее место что вздумается?

— Любой не может. Музей вот уже полгода закрыт для посетителей из-за ремонта. К счастью, там есть несколько комнат для гостей, которые прямо на месте изучают сокровища из музейной библиотеки, как это, впрочем, водится во всем мире. Получить разрешение можно только у министра культуры. Я позаботился, — многозначительно улыбнулся полковник, — чтобы нам были выделены две комнаты. Вы поедете в Боры под видом супругов. Поэт, сочиняющий, скажем, исторический эпос, и его жена. В Борах есть коллекция оружия, а вы надеетесь отыскать там экспонаты, изучение которых поможет вам добиться большей достоверности произведения. Эпическая поэма, знаете ли, требует серьезной подготовки.

— Какая поэма?! — охнул Вечорек. — Какая жена? Она?!

— Да, она! Наш бесценный сотрудник поручик Катажана Рогальская!

Полковник так и сиял.

— Надеюсь, вы не станете возражать — тем более, что она будет вашей женой всего одну ночь.

— Повеяло бульварной литературой, — со вздохом заметила Катажина. — Товарищ полковник, неужели вы думаете, что дольше меня никто не выдержит?

— Ну что вы, я не сомневаюсь, что найдется человек, который пожелает провести подле вас всю жизнь, но это не сейчас. — Полковник принял серьезный вид. — Итак, согласно нашему плану, вы вдвоем отправитесь в Боры, замените там ночью картину, а утром мы под каким-либо предлогом пришлем нашу машину за поручиком Рогальской. Скажем, Кася, что вы физик или химик и вот, несмотря на отпуск, вынуждены вернуться в Варшаву из-за каких-то срочных экспериментов. Вы с неохотой покидаете замок, прихватив с собой оригинал «Третьего короля».