Третий - не лишний! Книга 2
Шрифт:
Ну вот, опять обвели вокруг пальцев... Наверное, была возможность отказать? И, опять же, что все это обозначает?
И тут я вспомнила: я самый несчастный в мире человек! И свалилась на руки Эмо с причитаниями:
– Я больше не могу выносить тяжесть супружества!
– Что с тобой?
– перепугался Филлипэ, бросаясь ко мне.
– Где болит?
– Да что мы тебе сделали?
– возмутился Эмилио.
– Еще ничего, - приоткрыла я один глаз.
– Но сделаете! И вообще... на мне столько цацок, что меня просто харит
– Да-да!
– охотно поддакнул Филлипэ, лукаво ухмыляясь. Сделал определенный жест пальцами: - Это видно по твоему энергичному бегу от супружеских обязанностей.
– Это был рывок из последних сил, - выкрутилась я.
– На пределе возможностей!
– Наверняка наших, - справедливо заметил Эмо и потащил меня на кровать.
Я поняла, что в партизаны меня не пустят, поэтому смирилась и решила все же получить удовольствие. Правда, предприняла последнее усилие:
– Может, все же для начала побегаем, прежде чем начнем?
– Ни на что особо не надеясь задала я всем присутствующим риторический вопрос, пока меня раздевали в четыре ручей.
– Безусловно, - пошли мне навстречу два оголодавших маньяка.
– Только лучше не побежим, а поскачем, - и продолжили свое черное дело.
Как же они умели ласкать, дразнить, заводить, при этом почти ничего криминального не делая - там покатав губами мочку уха, прикусив пальчик, пройдясь самым кончиком языка по запястью... Шею обдавало влажное разгоряченное дыхание, руки моих партнеров были просто вездесущи.
От низкого бархатного шепота:
– Ты прекрасна, наша леди!
– тело вибрировало, как резонирующая натянутая струна.
Ноги подгибались. Ох уж эти коварные мужья! С ними держи ухо востро - мигом тебя растопят, как мед на горячем огне и употребят в дело. Я уже почти не против, я млею, я таю, будто кусок сливочного масла. Еще немного - искалечив, согнув узлом свою израненную гордость, соглашусь на все.
Нет, так не годится. Надо дать мужьям бой. Нельзя, чтобы они настолько явно играли на моей слабости!
– Ну и ладно, - надулась я сычом.
И в этот момент поняла, что кто-то из них преспокойно снял с моей шеи брачный шейный корсет. Тьфу! Ожерелье!
– Никому верить нельзя!
– подскочила я подстреленным рябчиком.
– Ты о чем, дорогая?
– полюбопытствовал Эмо, невозмутимо освобождая меня от брачных наручников и продолжая ласкать.
– Хаос же сказал - они не снимаются!
– показала я пальцем на горку драгоценностей, лежащих на ночном столике.
– Ах, это... Правильно сказал, - кивнул Филлипэ, не отрываясь от действий, которые нужно запретить законом.
– Кроме нас, их с тебя никто снять не может. Но ты же не думала, что во всем этом можно жить? Причем, круглосуточно!
По моему растерянному лицу они поняли: да, именно так я и думала - и тактично отвернулись, скрывая улыбки.
– Век живи, век учись, - прошипела я сквозь зубы, падая на подушки.
– Дурака
– Мстительно заявила: - А розовый балдахин - это по-мещански пошло!
– Это символизирует супружескую жизнь, - пояснил Эмилио, целуя мне плечи и постепенно спускаясь ниже.
– Кошмар, - поежилась я.
– Розовая жизнь, голубые...
– тут я предпочла заткнуться.
– Не бойся, сладкая, - утешил меня синеглазый, поглаживая по груди.
– Как твои мужья, мы обязаны тебя оберегать, защищать и удовлетворять все твои желания.
– Не все, - буркнула я, прекращая сопротивляться.
– Вы никак не хотите оставить меня в покое!
– А ты сама-то этого точно хочешь?
– загадочно спросил Эмилио, прежде чем накрыл мои губы своими.
– Мням, - неопределенно ответила я, оказывая сопротивление на свой лад и начиная стаскивать штаны с ближайшего ко мне мужчины.
Это им весьма понравилось и вызвало горячий отклик. Как только я. не прерывая поцелуя, завозилась с застежками ремня Эмилио, его сразу заменил собой Филлипэ.
– Слушайте, - коварно выдохнула я ему в губы.
– Может, вы сами быстрее это сделаете?
Мужчины переглянулись и нарочито медленно разделись при свете свечей.
Я потеряла возможность дышать Мужья в состоянии ню, оба, смело могли посрамить любую мужскую классическую статую, неважно, создавали ее римляне, греки, скульпторы уровня Родена или итальянцы эпохи Возрождения. Удивительная гармоничность сложения, хорошо заметная при полной обнаженности. Эта гармония не достигается голодом или накачкой, тут постаралась сама природа. Хозяева столь совершенных тел всего лишь приумножили свои задатки. Но все же это было удивительно красиво!
А уж привычка двигаться синхронно! Куда тем пловцам. Супруги, по-моему, друг друга видят спиной. Очевидно, мужики очень много совместно тренировались.
– Я хочу потереть тебе спинку, - заявил синеглазик, выуживая фарфоровую миску с ароматическим розовым уксусом и губку.
– А я помогу, - не остался в стороне Эмо и выудил вторую.
Клянусь, с губкой они тоже часто тренировались, потому что не успела я оглянуться, как меня помыли это дрянью везде... даже там, где поначалу не собирались. Увлеклись, наверно.
– Ты?..
– задал невысказанный, но такой понятный вопрос Филлипэ другу.
– Как обычно, - кивнул Эмилио.
Это они заранее роли распределяют? Технические подробности обсуждают? Вот так, без зазрения совести и в широком нахальстве? И меня как бы тут нет?!!
Но как только я открыла рот, чтобы справедливо возмутиться, как они посмотрели на меня и расцвели улыбками.
И они улыбались. Боже, как мои мужья улыбались! Сапфиры и аметисты удивительных глаз смотрели на меня с голодом и желанием, с удивительным теплом. Они меня принимали в любом виде, безусловно. Именно такую, как я есть. Или мне это только показалось в изменчивом лунном свете?