Третий не лишний
Шрифт:
– Да, давно в шкафу висит. Не было случая надеть.
Улыбаясь, молчит. Знаю, о чем, засранец, думает.
Лишь бы Фила сегодня не было!
Традиционно занимаем угловой стол и вместе с именинником и его девушкой встречаем гостей. Он пригласил человек двадцать, и когда они все занимают свои места, Эйне среди них не обнаруживается.
Я, отбросив хандру, расслабляюсь. Заказываю себе грейпфрутовый сок и с удовольствием общаюсь с нашими друзьями. С некоторыми из них давно не виделись. Например, с Дашей, что сегодня
Он ходил сюда с ней в прошлом году, потом была другая девочка, и вот снова она. Любовь, очевидно. Потом, когда будет возможность, она обязательно со мной поделится. Со мной часто делятся секретами.
– Фил! – вонзается в ухо не совсем трезвый голос Артема и накидывает на мою шею удавку, – ты че так долго?
Почувствовав ударившую в мой затылок волну тяжелой энергетики, вытягиваюсь в струну и распрямляю плечи.
– Давай, падай рядом! – командует Тёма на правах хозяина, но получает от меня тычок в бок и осекается.
– Я здесь сяду, – отзывается ровный низкий голос, и через пару мгновений Эйне опускается на диван аккурат напротив нас.
Мазнув взглядом по моим обнаженным плечам, здоровается со всей компанией.
Я мысленно стону.
Глава 6.
Он почти ничего не ест. Пьет только яблочный сок.
Я тоже не пью алкоголь. Не люблю его за то, что он делает с нормальными людьми. За то время, что работаю барменом, насмотрелась до тошноты.
Все остальные за столом заметно веселеют, смех становится громче, юмор – пошлее.
Я на Эйне не смотрю сознательно, не подняла взгляда, даже когда он коротко поздравлял Эдика. Он, кажется, тоже на меня не смотрит, и я даже могу нормально дышать.
Очевидно, в присутствии двух десятков людей его энергетика распределяется на всех и перестает быть такой концентрированной.
Однако, как это часто случается, уже к середине вечера в компании начинается разброд и шатание. Кто-то уходит танцевать, кто-то виснет на барной стойке, другие исчезают за двустворчатыми дверями, чтобы освежиться и покурить на улице.
В какой-то момент нас за столом остается всего четверо. Филипп, друг Эдика Паша, его девушка, имени которой не вспомню, и я.
Паша, шепнув что-то подружке, встает и уходит. Та, забившись в дальний угол, утыкается в телефон.
Мы с Эйне сидим друг напротив друга. Я, уподобляясь подружке Паши, хватаюсь за телефон, а Филипп, взяв со стола стакан сока, откидывается на спинку кожаного дивана и направляет на меня всю мощь своей энергетики.
И со мной снова это происходит. Кожа воспаляется и начинает гореть, дыхания не хватает. В груди, там, где сходятся ребра, натягивается какая-то струна и тянет, тянет, тянет, смещая сердце туда, где ему жарко и тесно.
Тёма-а-а-а… где ты?..
Трусливо решаю, что через пять секунд встану и уйду, однако, в следующее мгновение я чувствую то, от чего по телу проходит мощный электрический разряд.
Моей лодыжки под столом касается его нога.
Я вздрагиваю и, в панике вскинув взгляд, проваливаюсь в темный омут. Сердце мощным толчком бросает на ребра, воздух застревает в горле.
– Красивое платье, – небрежно указывает стаканом в мою сторону.
Сам он в простом сером свитере с воротом под горло. На запястье все те же часы.
– Спасибо.
– Тоже не пьешь, – кивает на мой бокал.
– Профдеформация.
Делать это сложно, но я отчаянно изображаю невозмутимость. Кладу ногу на ногу и складываю руки на груди, отчего декольте становится еще провокационнее. С запозданием понимаю свой промах, потому что реакция Эйне не заставляет себя ждать.
Замедленно моргнув, он смотрит прямо туда. Я чувствую, как краснею. Сначала лицо, потом шея и грудь. Соски, к счастью скрытые моими руками, скукоживаются до боли. От пупка до паха тонкой струйкой стекает пряный ликер.
Я, кажется, теряю голову.
Наш визуальный секс прерывают вернувшиеся с танцпола девчонки. Шумно занимают свои места, сразу наполняют бокалы. Следом за ними появляются парни, пахнут улицей, алкоголем и табаком.
– Танцевать ходила? – падает рядом Тёма, шутливо бодает головой и прихватывает зубами мочку уха.
Мой взгляд взлетает к лицу Эйне в поисках хотя бы намека на эмоции.
И я их вижу! Это не плод моего больного воображения! Они там есть!..
Сверкнувшая в глазах молния сгущает тьму и, пронзив пространство между нами, прошивает меня насквозь. В кровь прыскает адреналин, ноздри судорожно тянут кислород.
– Нет.
– Хочешь? Я с тобой потанцую.
Надо бы отсюда бежать. Надо. Но меня штормит даже сидя на диване. Двигаться на танцполе под его взглядом я не смогу.
– Я устала, – шепчу тихо в ухо, – можно мне уйти?
– Кри-и-ис… побудь еще немного. Эд у нас в гостях.
– Ладно, – выбираюсь из его объятий и встаю, – проветрюсь.
Обхожу стол и направляюсь к барной стойке, за которой сегодня Ромео. Область между лопаток и поясницу жжет огнем, но, возможно, это игра моего воображения. Я сильно перенервничала, сидя так долго напротив Эйне.
– Текилы Кристинке – апельсинке? – провоцирует Рома, прекрасно зная, что я не пью и терпеть не могу, когда он так меня называет.
– Воды.
Отхожу в сторону и встаю так, чтобы меня не было видно с того места, где сидит Филипп. Нужно остыть и привести в норму жизненно важные функции организма – дыхание и сердцебиение.
Выпиваю воду и решаю проверить кухню. Все работает в штатном режиме, но Валентина, наша посудомойка снова жалуется на то, что не хватает стекла. Приходится закрыться в кабинете, что прямо сейчас оформить заказ у поставщика и отправить его на почту.