Третий Проект. Том I "Погружение"
Шрифт:
Сегодня модно говорить о тупости народных масс, которые пошли за большевиками и прочими революционерами. Хорошо нынешнему городскому обывателю судить своих предков, перекусывая ветчинкой в теплой квартире! А теперь представьте себя в шкуре одного из миллионов русских крестьян, которого призвали в армию, насильно одели в шинель и бросили воевать за непонятные ему цели. Он вот уже третий год сидит в холодном окопе, в грязи, во вшах. Немец молотит по русским позициям ураганом снарядов – а своя артиллерия молчит из-за «снарядного голода». Никто не говорит вчерашнему крестьянину, что на самом деле снарядов в стране полно, но царский режим почему-то не может наладить снабжение ими фронтовых частей. Крестьянин видит, как германские пушки превращают в кровавое месиво его товарищей. Он видит, как командиры бросают его в атаки на вражеские пулеметы. Он знает, что в русских частях не хватает даже винтовок –
Смотрите: темная, мрачная злоба поднимается у крестьянина-солдата из самой глубины души. Он знает, что в любой момент его могут срезать пуля или осколок, что он завтра может повиснуть на проволочном заграждении с вываливающимся из вспоротого живота кишками. А еще война может отнять ноги или руку. И тогда ему, калеке, в деревне светит только одно: вечная нищета.
А тут еще из дому идут письма от жены. Мол, совсем дела плохи. Лошаденка сдохла, приходится на себе пахать. Хозяйство заваливается. Детишкам есть нечего. Государство налоги дерет. Хорошо еще, сосед Микола помогает. Злоба в душе солдата буквально вспухает. Он представляет, что этот Микола, не попавший на фронт, еще и заменяет его на супружеском ложе. И вот наш крестьянин готов надеть на штык собственных офицеров, расстрелять царя и ехать домой. И плевать на войну! Мир – любой ценой, пусть самый похабный и позорный – но мир!
Представьте себя на месте такого солдата – и вы поймете, почему миллионы людей в серых шинелях пошли за большевиками. Почему солдаты так жестоко били своих командиров, почему бесчинствовали в Петербурге в феврале 1917-го. Ведь Северная Пальмира и была для крестьянина с ружьем олицетворением ненавистного, чуждого, колонизаторского государства Романовых! Бей этих «благородиев», этих сытых чиновников и «антилигентов»! Они загнали нас на поля смерти, а сами в тылу шампанское с омарами трескают! На штык их! Их баб – завалить здесь же, задрать им подолы!
И миллионы людей пошли за революционерами. И не только за большевиками! Большевики как раз и не были самой сильной радикальной партией. Миллионы пошли из за анархистами, и за эсерами, и за народными социалистами, и еще Бог знает за кем.
Хиросима 1917 года рванула!
Памятуя, что часть наших читателей училась в школе уже при «демократах», кратко обрисуем ситуацию – иначе им будет непонятно.
Итак, в феврале (по старому календарному стилю) 1917-го расколотая изнутри, уставшая от империалистической войны Россия лопнула так называемой буржуазной революцией. В Питере начались немыслимые беспорядки. Царскую власть никто не стал защищать – и под давлением высшего генералитета и чиновничества слабый и всем надоевший Николай Второй отрекся от трона. В стране установилась буржуазно-демократическая республика во главе с временным правительством, в составе которого не было ни одного еврея или большевика. Вернее, временных правительств было три, сменявших друг друга за семь месяцев. (Временными правительства назывались потому, что должны были управлять до созыва Учредительного собрания, на котором и должен был решиться вопрос об окончательном политическом устройстве страны).
В считанные дни Россия стала очень демократической и свободной. Победившие революционеры (буржуазные интеллигенты, конституционные демократы и социалисты всех мастей) не смогли справиться с нарастающим в России хаосом, только усугубляя его своими действиями. Армия, в которой революционеры «соблюдали права солдата», быстро разлагалась и дезертировала. Экономика пришла в совершеннейший хаос. На территории России стали появляться самостийные «государства». Все осложнялось тем, еще и тем, что в стране возник второй центр власти – Петроградский совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в коем большевики играли поначалу ничтожную роль. Страна стала рассыпаться на глазах. За весну-лето демократические революционеры так всем надоели, что в октябре 1917-го большевики в союзе с левыми эсерами (социалистами-революционерами) легко взяли власть в свои руки. Вернее – просто подобрали ее. Никто на защиту Временного правительства не стал.
Получив власть, новые правители провели всероссийские выборы в Учредительное собрание. Победу на них одержали исключительно партии социалистического направления, но не большевики. (Что дела не меняет – страна проголосовала против старого строя, за революцию.) Но большевикам это тоже не понравилось, и они разогнали Учредилку. А после этого началась Гражданская война…
Но кто же устраивал этот взрыв?
Семеро против старой России
Пожалуй,
Пожалуй, в России накануне 1917-го насчитывалось семь основных прореволюционных сил.
Итак, первый революционный отряд – правящая верхушка. Промышленно-финансовая, военная, высшее и среднее чиновничество, основные офицеры спецслужб и частично – политическая элита. Многие революционеры из элиты ходили одновременно и в масонах. Масоны в России представляли из себя закрытые клубы, в которых согласовывались интересы разных отрядов и кланов правящей элиты. Они тоже пытались создать здесь матрицу общества западного типа.
Почему они выступали за свержение русской монархии? По политическим, экономическим и житейским причинам. У них была сила, но не имелось подлинной власти, предполагающей контроль. А какой может быть контроль за императором? Да и архаическая политическая система России уже мешала экономическому развитию. Да и собственностью царская семья должны бы поделиться. Ну и, наконец, русским масонам просто нравилось жить в Европе – такой милой и цивилизованной.
Наши масоны тоже хотели рынка, иерархической демократии и свободы вероисповедования. Если же мы, мол, станем во главе – то в России станет так же хорошо, как и в милой Европе. Вот вам разгадка того, почему даже белогвардейская контрразведка у Деникина и Врангеля давила офицерские монархические организации во время войны с коммунистами. Для них стало страшным потрясением то, когда Запад им не помог. Членство в масонских структурах объясняет и то, почему все командующие фронтами приехали в Ставку к последнему царю и дружно настаивали на его отречении от трона тогда, в феврале 1917-го, когда до победы над Германией оставалось всего полгода.
Почему масоны учинили Февральскую революцию тогда, когда Германия начала падать от изнурения? Потому что хотели установить в России режим западного типа, который выступит триумфатором в войне с Германией, Турцией и Австрией, отобрав эти лавры у царизма.
Лучший ответ дает великий английский политический деятель Уинстон Черчилль, которые в период Первой мировой войны был военным министром кабинета Британии. Он писал о моменте, когда произошла Февральская революция:
«Перспективы были обнадеживающими. Союзники владели преимуществами 5 к 2. Фабрики, в силу меры, производили для них вооружение, боеприпасы направлялись к ним со всех сторон: из морей и океанов. А Россия, обладающая бездонной людской мощью, впервые, сначала боевых действий, была экипирована должным образом. Двойной шириной железная дорога, к незамерзающим портам Мурманска, была, наконец, завершена… Россия впервые имела надежный контакт со своими союзниками. Почти 200 новых батальонов были добавлены к ее силам и, на складах лежало огромное количество всех видов снарядов. Не было никаких военных причин, по которым 1917 год не мог бы принести конечную победу союзникам. Он должен был дать России награду, ради которой она находилась в бесконечной агонии …
Отлученные от верховной политической власти, узурпированной тогдашней семьей и двором, разнообразные силы, включая промышленников, торговый капитал, высшее офицерство, либеральную интеллигенцию, хотели прийти к власти, хотели овладеть Россией и направить ее по западному пути развития, но ориентируясь не на Германию, а, прежде всего, на Англию и Францию».
Однако вместо триумфальной победы верхушечные революционеры вызвали катастрофу России.
Сила вторая – это внешние силы, активно вовлеченные в судьбы империи.
Особо надо сказать о взаимоотношениях большевиков с западниками. Было бы, наверное, крайним упрощением считать ленинцев агентами западного капитала, его приспешниками, прислужниками и марионетками. Во взаимоотношениях большевиков с Западом прослеживается та же коллизия, что и в отношениях революционеров с царской охранкой. Многие революционеры были, без сомнения, агентами охранки. Но при этом возникала двойная коллизия: охранка считала, что революционер является ее агентом, а революционер зачастую искренне полагал, что использует возможности и ресурсы охранки для реализации своих революционных целей. Кстати говоря, зачастую революционер не ошибался в своих предположениях.